---

Скачать книгу

---

рвусь я грудью в капитаны

      И не ползу в асессора;

      Друзья! немного снисхожденья —

      Оставьте красный мне колпак…

      Очевидно, Пушкин намекал на якобинский колпак, который считал самой подходящей эмблемой для своей новой жизни. Поэт, однако, не без грусти покидал свое царскосельское жилище. В послании Горчакову он как будто предчувствует, что его жизнь будет нелегкой и несчастливой:

      Мне кажется: на жизненном пиру

      Один с тоской явлюсь я, гость угрюмый

      Явлюсь на час – и одинок умру…

      Пушкин трогательно прощался с товарищами юных лет. В послании к Кюхельбекеру он дает обещание верности:

      Святому братству верен я!

      И в самом деле, всю жизнь поэт добром поминал лицейскую годовщину. В пьесе «19 октября» 1825 года он поминает не только товарищей, но и лицейских учителей:

      Наставникам, хранившим юность нашу,

      Всем честию, и мертвым и живым,

      К устам подъяв признательную чашу,

      Не помня зла, за благо воздадим…

      Итак, юность кончилась. На случайно уцелевшем клочке автобиографических записок Пушкина имеются следующие строки: «Вышед из Лицея, я почти тотчас уехал в псковскую деревню моей матери. Помню, как обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и проч., но все это нравилось мне недолго. Я любил и доныне люблю шум и толпу…»

      Глава четвертая

      В Петербурге 1817–1820 годов

      I

      В Михайловском Пушкин познакомился с обитательницами Тригорского, соседней усадьбы, где хозяйничала П. А. Осипова,[138] окруженная целым роем девочек и девиц. Через семь лет поэту суждено было в деревенском заточении делить досуги с этой семьей и ухаживать поочередно почти за всеми влюбленными в него девицами. Но в 1817 году ему было не до сельских романов. Его манил Петербург. Кроме Тригорского посетил он еще Петровское, где жил брат его деда, генерал Петр Абрамович Ганнибал,[139] который, утомленный старостью и бурными страстями, находил теперь утешение в искусном приготовлении разнообразных водок и настоек. «Подали водку, – рассказывал впоследствии Пушкин про эту встречу, – налив рюмку себе, велел он и мне поднести, я не поморщился – и тем, казалось, чрезвычайно одолжил старого арапа. Через четверть часа он опять попросил водки и повторил это раз пять или шесть до обеда…» Побывал Пушкин и у другого своего родственника, Павла Исааковича Ганнибала,[140] который принял его радушно и понравился поэту веселым своим нравом, что будто бы не помешало ему вызвать старика на дуэль за то, что он отбил у него какую-то девицу во время котильона на деревенском балу. Дуэль, впрочем, не состоялась, потому что Ганнибал насмешил своего строптивого родственника экспромтом:

      Хоть ты, Саша, среди бала

      Вызвал Павла Ганнибала,

      Но ей-богу, Ганнибал

      Ссорой не подгадит бал.

      Этот анекдот очень похож на истину.

      В конце августа, не использовав

---

Скачать книгу