Антрепренёр. Анатолий Маляров
Читать онлайн книгу.
Ильич еще в полузабытьи решает разбудить себя. Это же помрачение сознания – эдак мужик, признающий только доклады, реляции, панегирики в тайне уже который год заделывается поэтом! Потянулся к шкафу, нащупал блокнот, в котором пряталось много ночных лирических откровений, которые потом, стыдясь и перешучиваясь, он показывал признанным мастерам стиха. Нашарил перо, записал две шальные строфы, машинально достал короб с таблетками, принял снотворное, уснул без воспоминаний и сновидений.
Глава 2
Назавтра Шалые, Дарий и Эмма, явились в респектабельное, с размахом и специально для театра выстроенное здание. Архитектура периода второй совковой пятилетки, то есть, подобие древнегреческой роскоши. Молодые люди осмотрели фасад с ионическими колоннами, броскую рекламу, – театральную, коммерческую, черт знает какую, лишь бы копейка в кассу. Яркие панно, фальшивые горельефы рядом с античными музами в нишах готического стиля. Все подсвечено естественно, с подсолнечной стороны, высокие двери под мореный дуб.
– Вкус и траченную копеечку нюхом чую, – ввернул разыгравшийся Дарий. В полутемном фойе дамочка-администратор спросила незнакомцев, кто они и зачем, и тут же провела по службам, прихвастнув недавним капитальным ремонтом и заботой руководства, как об коллективе, так и о зрителях. В совсем темный актовый зал гостей ввела помощница режиссера и шепнула:
– Полковник заканчивает репетицию, тут с вами и поговорит.
Молодые люди переглянулись: полковник? Они знали, что в задымленном Днепродзержинске директором театра долго служил отставной полковник из ментов. Но чтобы режиссировать спектакли крупнейшего на юге, не частного, но государственного коллектива доверили солдафону- увольте! Надо бежать отсюда…
В лучах софитов парень в цветной косоворотке насиловал гитару и устало пел, детонируя и сопя:
Выйду я на улицу, гляну на село,
Девки гуляют, и мне весело…
– Стоп, стоп! – хрипловато и в то же время зычно обрывал певца рослый мужчина, опираясь обеими руками на обивку заглушенной оркестровой ямы. – Леня, ты на авансцене или все-таки на деревенской улице времен Островского? Ты видишь девок? Тебе весело?
Фонари освещали и режиссера, то есть, полковника, он таков: довольно рано нажил душевную и плотскую солидность, лет тридцати пяти атлет с подрагивающими кистями рук в такт звучащей где-то наверху музыке. Лицо живое, искрящееся ментальной хохлацкой насмешкой, под глазами оттиск ненадежных почек: пьет ли, курит ли излишне, трудно догадаться. К тому же новобранцам на раздумья времени не отпущено. Режиссер-полковник, он же Антон Романович Николко, на каблучке повернулся к гостям, представился и поразил полной осведомленностью:
– Дарий Сергеевич и Эмма Георгиевна Шалые? Очень приятно, – сказал он без запинки и подал руку Дарию, а Эмме издали поклонился с эдаким чертиком, пробежавшим по всей физиономии и скрывшемся за левым плечом. Молодой человек принял протянутую руку и на вдохе спросил:
– Откуда сведения?
– Агентура, –