Виселица для жирафа. Иронический детектив. Сергей Николаеевич Попов
Читать онлайн книгу.
в том, что меня как бы завещали этому секретному учреждению. Отец мой, как я уже говорил, был подполковник спецслужб. Он траванулся конфискованной водкой. Единственный раз нашей конторе удалось у ментов отбить конфискат. Операцией руководил мой отец. Так вот, родитель на радостях стал употреблять конфискат прямо в этой комнате за своим рабочим столом в присутствии всего личного состава и вдруг посинел и забился в конвульсиях. Его последние слова, обращенные к боевым товарищам, были такими: «Позаботьтесь о моем балбесе. Завещаю его вам». Вот его сослуживцы обо мне и заботятся, исполняя устное завещание покойного. Поэтому-то мне сходит с рук, если не всё, то многое. Ну, разве что иногда обматерят. Вот и сейчас, увидев меня, капитан Баталин в сердцах выпалил: «Это не просто придурок, это придурок с детства!» Повторяю, что в душе я категорически не согласился с ним.
И вдруг мой начальник совершенно изменил интонацию:
«Послушай, а это нам очень на руку, что ты не выезжал на осмотр трупа»! Я невольно спросил: «Почему?» «Артисты не видели твоей морды, – объяснил капитан, – значит, мы сможем внедрить тебя в их среду, чтобы ты и нашел, кто из труппы грохнул режиссершу». – «А что, ее грохнул кто-то из своих?» – заинтересовался я, потому что мне эта версия не приходила в голову. «Да, мне кажется, что режиссершу грохнул именно кто-то из своих, – подхватил капитан и стал развивать мысль. – Она ведь старуха, считай, была, а играла юную шлюху. Не иначе какому-нибудь молодому дарованию перешла дорогу, а он её и того ножиком чик. У них, у богемных людей, это запросто». Я сделал вид, что удивлен. Капитан стал объяснять: «Психика уж очень расшатана от обилия перспектив: могут выдвинуть на театральную премию, могут на телевизионную премию, могут на кинематографическую премию, а могут и на „Оскара“, например. А вокруг конкуренция, а вдруг выдвинут не меня, а его? Вот у людей крыша и едет. А отсюда возникает желание мочить, мочить и мочить, и не кого-нибудь, а своих товарищей по цеху. У богемы, Антон, голова устроена совсем не так, как у нас, служак. Вот нас со старшим лейтенантом Можариковым, никто ни на какой „Оскар“ не выдвинет. Правильно?» Я утвердительно кивнул головой. «Вот поэтому мы ещё и не грохнули друг друга. Я верно мыслю, старлей? – Обратился Баталин к вошедшему в отдел Можарикову. – Какой смысл мне тебя грохать, а тебе меня?» Можариков задумался и серьезно ответил: «Никакого, – но затем вдруг уточнил, – пока». – «А потом?» – удивленно спросил Баталин. «А потом видно будет», – перевел все в шутку старлей.
«А в качестве кого вы хотите меня внедрить в труппу: осветителем или работником сцены?» – поинтересовался я, не испытывая от таких перспектив никакого энтузиазма. «Обижаешь! – воскликнул Баталин. – Мы своих сотрудников так низко не ценим. Пойдешь к ним не меньше чем режиссер-постановщик. Твой отец, царствие ему небесное, все уши нам прожужжал, что ты там, в детстве какое-то кино снимал, вот