Третий день над Москвой висит матово-голубой парашют небесного шёлка, и третий день МГУ встречает меня ярко-золотой полоской шпиля, перенасыщенного солнечным жаром и блеском.

      Пусть твоё сердце будет обильным, как георгин, изящным, как гладиолус, загадочным, как тюльпан, и весёлым, как анютины глазки.

      Сегодня вечером, после заката, на небе происходило безмолвное состязание невероятного количества голубых, синих и фиолетовых оттенков.

      Сколько дел! Перекидной календарь корчится от записей. Слишком прямолинейно выглядит то, что я записываю, по сравнению с тем, что я думаю. Но разве можно без потерь уложить в линии строк сложные и перепутанные синусоиды мыслей?!

      Странная весна – красива, но отчуждённо холодна, как Элен у Толстого. Снег почти стаял, а стоят холода. И настроение у людей какое-то взбудораженное – и недоверчивое.

      Сердце куролесит, как сорванец, оставшийся дома без присмотра, всего тебя качает и кружит в волнах неизвестного шампанского настроения – в глазах, которые на тебя смотрят, на губах, которые тебе отвечают!.. И твои губы – скользящие по лицу, волосам и рукам, – торопливые, трепещущие и волнующиеся!.. Руки, прильнувшие к твоему лицу, к твоим щекам, – гладкие, ошеломляющие своей колдовской нежностью!..