Если серьёзно, скажу. Дорожник – эта такая книга, которая пишется ДО тех пор, пока тебя не спросят: какого РОЖНА тебе нужно? До-рожник. До вопроса: зачем пишешь-то? Разве ты ещё что-нибудь можешь сказать, без чего хоть одному человеку не обойтись?..

      Это я дурак

      Возле кабинета участкового детского врача молодая мамаша с ребёнком лет шести. Мамаша энергическая, с вытянутым к носу хищноватым лицом. Мальчик курчавый, пухленький. Капризничает. Лицо зарёванное. Всхлипывает, повторяет:

      – Не надо!.. Не пойду!..

      Истерика. Мамаша безразлично смотрит в пространство.

      Приходит врач – женщина с мелким личиком, бестолковая и самоуверенная. Зовёт в кабинет меня (я за бумажкой) и мамашу с мальчиком. Как же она его, бедного, уговорит? Но мамочка и не пытается уговаривать. Равнодушно обхватывает его поперёк тела и прямо так, горизонтально, вносит в кабинет. Ставит перед врачом.

      – Нет, нет, не хочу, – рыдает малыш.

      – Это надолго, – сообщает мама. – Он так часами может.

      Врач втыкает в уши стетоскоп, вдвоём они задирают мальчику свитер и рубашку. Что она может слышать среди рыданий – непостижимо. Наверное, ничего. Одновременно она выясняет у матери, не было ли у ребенка психической травмы в последние дни. Нет, нет, ничего не было. Ни дома, ни в саду. Ни падений, ни испугов.

      – Ой, а это что? – врач, скользя стетоскопом по спине, натыкается на большую засохшую ссадину, прямо на позвоночнике.

      – Это давно уже, это не то, – отвечает мамаша, и врач переходит к выписыванию валерьяны и направления к невропатологу.

      Мать пытается спустить малышу задранный свитер, но ребёнок не даёт сделать это, решив сопротивляться всему.

      – Не надо! – кричит он. – Это я дурак!.. Это я дурак!..

      Мамаша берёт бумажки, хватает сына поперек туловища и выносит из кабинета.

      – Это я дурак!.. Это я дурак!.. – доносится из коридора и даже с ведущей вниз лестницы.

      Нарциссы в ночи

      Выхожу из троллейбуса и иду к дому. Слышу мужской голос:

      – Молодой человек, постойте!

      Ну, не мне же кричат. Не оборачиваюсь, иду, перехожу Беломорскую улицу. Нет, это именно меня догоняет молодой (лет на десять меня моложе) человек в тёмном плаще и шляпе.

      – Подождите, пожалуйста!

      Останавливаюсь. В одной руке у меня хозяйственная сумка, в другой портфель и букетик нарциссов. Без обёртки, просто пять золотистых пахучих цветков.

      – Простите меня, пожалуйста, но четыре цветка – это нонсенс. Продайте мне один!

      – Да у меня их пять, – защищаюсь я.

      – Да