Эльфийские хроники (сборник). Жан-Луи Фетжен
Читать онлайн книгу.
блюдо уже съедено, и мелодии, которая уже стихла, но продолжает еле слышно звучать в ушах.
«Вин он этхель»… Непосвященным эти последние слова казались вполне понятными и даже незатейливыми. «С цепкими корнями. Защитник пламени и радости в жилище». Однако, несмотря на простенький вид, данная фраза содержала две многозначительные руны: «Вин» (радость) и «Этхель» (жилище).
Радость – для того, кто хоть немного знаком с печалью.
Не поддаваясь печали, он получит прекрасные плоды,
Будет счастлив и возведет много построек.
Жилище любят все живые существа,
Если они могут, когда возжелают,
Найти в нем множество припасов.
Под радостью здесь имелась в виду не наивная радость ребенка, а скорее чувство удовлетворенности, которое испытывают те, кто сумел благополучно пережить несчастье и горе. Под жилищем же здесь подразумевался род, потомство, а под припасами – опыт. Это руническое стихотворение тем самым объясняло, что пользу от всего того опыта, который получен в ходе жизни, полной испытаний, можно получить лишь в том случае, если вернуться к своему роду, к своим сородичам, к своим потомкам.
В то время как Гвидион шел впереди следопытов и их юного пленника довольно быстрыми шагами (это была уже совсем не та старческая походка, которой он ходил еще совсем недавно), его продолжал мучить все тот же вопрос: рассказали ли ему руны о судьбе Махеоласа или же о судьбе Ллианы?
После того, как Бреса свергли с трона, Нуада Эргетлам, то есть Нуада Серебрянорукий, снова стал королем на то время, пока Туата Де Дананн выбирали ему замену. В эту эпоху – а именно в тот день, когда Нуада устроил большой пир, – у ворот крепости появился во главе огромного отряда молодой воин с устрашающей внешностью.
«Я – Луг, сын Киана, который был сыном Диана Кехта и Этне, дочери Балора, – сказал он. – Я возвращаюсь к своим сородичам».
Стражники помнили о брачном союзе Киана и Этне, принцессы фоморов, однако они не позволили ему войти, поскольку у них в памяти были еще свежи весьма неприятные воспоминания о правлении Бреса, а он ведь тоже родился от союза одной из их девушек с фомором. Кроме того, великан Балор, его дед по материнской линии, был чудовищным существом с ужасной репутацией.
– Ты не можешь войти, – сказали стражники. – В крепость допускают только тех богов, которые являются выдающимися мастерами в каким-нибудь искусстве.
– Я – плотник, – заявил Луг.
– У нас уже есть плотник. Его зовут Кудахтай.
– Я еще и кузнец, – не унимался Луг.
– У нас есть кузнец.
– Я – искусный боец, арфист, поэт, историк, колдун, врач, виночерпий и ремесленник, – сказал Луг. – Спроси у короля, есть ли при его дворе кто-нибудь, кто воплощал бы в себе все эти ипостаси?
Стражник пошел к Нуаде и рассказал ему обо всем этом, и Нуада был вынужден признать, что тот, кто обладает всеми этими знаниями и умениями, является по меньшей мере