Сборник рефератов по истории. 9 класс. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
же считает всякое неудовольствие, высказанное по какому-либо поводу среди рабочих, – беспорядком на фабрике или заводе, не только дающим полиции право, но даже возлагающим на нее обязанность вмешаться в разбор неудовольствия»[38].
Как видим, Трепов воспринял зубатовские идеи всерьез: проводил его принципы на практике и с известным мужеством отстаивал их перед начальством, идя даже на межведомственные конфликты. Для понятия сути этих конфликтов надо иметь в виду, что официально российская промышленность находилась в ведении министерства финансов, и отношения рабочих и хозяев регулировались его фабричной инспекцией. И «принцип законченности» всячески проповедовался в этом ведомстве. «Рабочий труд рабочего человека и рабочий вопрос, – писал позднее Зубатов, – министерством финансов рассматривались лишь со стороны строго формальной и исключительно экономической точки зрения, под которую, конечно, никак нельзя было подвести революционность рабочего коллектива с его разнообразными стремлениями. А потому явления этого оно как бы не хотело замечать и ради него не желало поступаться своими правами»[39].
Пожалуй, особую убедительность принципам зубатовско-треповской «попечительной политики» могла бы придать их практика. По свидетельству Л. Меншикова – чиновника московской охранки, «пользуясь тем, что охране „законы не писаны“, Зубатов начал вмешиваться во все более или менее крупные конфликты, возникающие между рабочими и хозяевами, стал поручать подведомственным ему чинам производить особые расследования о фабрично-заводских порядках, стараясь, не без задней мысли, конечно, демонстрировать отеческую заботу начальства об экономических нуждах рабочего класса и строго карая в то же время всякую агитацию, в особенности политического характера. Слава о Трепове – покровителе рабочих – заметно росла в среде темной фабрично-заводской массы»[40].
Так, например, была предотвращена забастовка на фабрике Шульца-Шуберта (февраль 1898 г.) и ряд других.
Но все это были эксперименты в одном отдельно взятом городе. Ибо внутренняя политика в империи в целом развивалась в эти годы совсем в ином направлении, о чем свидетельствует обширная записка «по рабочему вопросу», с которой выступил сам министр внутренних дел Д. С. Сипягин. Резюмируя ее, профессор Озеров писал: «Одним словом, Сипягин с удивительной виртуозностью хотел превратить фабрики в военные лагеря с широкой системой шпионства, соглядатайства и наушничества. Эта записка чрезвычайно характерна для развития воззрений на рабочий вопрос в России: проповедь опеки доводится до апогея, но если, по мысли Сипягина, она не будет иметь своего воздействия, то – беспощадное применение физической силы»[41].
Зубатов лучше других чувствовал атмосферу «рабочего котла» и понимал, что ни указом 1899 г. об усилении полиции на фабриках, ни каким-либо другим закручиванием гаек уже ничего не сделаешь: котел вот-вот закипит – и тогда произойдет страшное.
Там же, с. 73–74.
Касвинов М. К. Указ. соч. С. 121.
Перегудова З. И. Указ. соч. С. 90.
Смолин И. 9 января 1905 года в Петербурге. Л., 1965. С. 38.