Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас. Ирина Бороган
Читать онлайн книгу.
rel="nofollow" href="#c_5" type="note">{5}. Еврейский антифашистский комитет был распущен, большинство его членов арестовано, множество ведущих еврейских изданий и издательств закрыто. После того, как нескольких врачей еврейского происхождения обвинили в попытке отравить лидеров компартии, началась масштабная охота на ведьм по всей стране. В 1950-м антисемитская кампания докатилась до сотрудников госбезопасности.
Всего через несколько дней после того как Трахтман получил согласие МГБ на открытие нового института, ему сообщили, что выбранное для шарашки здание не отвечает требованиям секретности. Затем, что заключенные Марфино не могут быть переведены в центр Москвы по соображениям безопасности. Открытие нового института раз за разом откладывалось. Шли дни и недели, а дело с новым институтом не двигалось с мертвой точки. Трахтман все реже появлялся в полукруглом зале лаборатории в Марфино. Его сотрудники поняли, что он боится отвечать на их вопросы о судьбе нового проекта.
В конце концов Трахтману объявили, что никого из инженеров-зеков он в свое распоряжение не получит. В отчаянии он пошел ва-банк и отказался от поста директора нового института. Без его людей проект обречен на провал – вот что он заявил начальству. Это было ошибкой. Железов, начальник отдела оперативной техники МГБ, выдавший согласие на открытие института, тут же дал задний ход. Трахтмана уволили из органов госбезопасности и убрали из Марфино. В конце января он приехал туда в последний раз.
В мешковатом штатском костюме Трахтман вошел в свою бывшую лабораторию. Он подошел к столу Копелева, молча постоял несколько минут, а потом произнес: «Теперь – это строго между нами – с такой фамилией, как моя, уже нельзя быть начальником института». Потом он пожал Копелеву руку, грустно улыбнулся и ушел{6}.
Позже его отправили в другой сверхсекретный институт, где он начал работать над системами наведения ракет в рамках советской космической программы. Но распознаванием речи он больше никогда не занимался.
Впрочем, о сотрудниках марфинской лаборатории не забыли. Они провели взаперти еще три с лишним года, вплоть до декабря 1953-го, когда восемнадцать заключенных спецтюрьмы перевезли к востоку от Москвы, в местечко под названием Кучино. Здесь находилась еще одна шарашка, где зек Копелев продолжил работу. Кучино было старейшей шарашкой советских спецслужб. В этом же, 1953 году был образован Комитет государственной безопасности – КГБ.
Кучинская шарашка, расположенная в двенадцати километрах на восток от Москвы на территории поместья, до революции принадлежавшего семье промышленников Рябушинских, стала главным исследовательским центром КГБ – именно здесь сотрудники госбезопасности работали над техническими средствами слежки, в том числе над созданием системы прослушки и перехвата информации на сетях связи. Вместе с марфинскими заключенными в Кучино передали и архивы лаборатории Трахтмана. Отныне исследования по распознаванию речи будут связаны
Копелев «Утоли моя печали», 239.