Виктория влетела в дверь раскрасневшаяся от жары. Тушь потекла и смазалась, косичка «под левым ухом», и вообще похожа на встрёпанного воробья.

      – Ой, ужас какой! У тебя горячая вода есть? Взмокла вся, пока добралась! Ну, рассказывай!

      – Что именно?

      Вика с грохотом уронила в ванну эмалированный таз.

      – Мужиков в доме нет гвоздь как следует забить! Я дверь не буду закрывать, а ты рассказывай!

      – Нет уж, – мстительно заявила я. – Помучайся неведением, а я пока чайник поставлю.

      Да подумаю, стоит ли тебе рассказывать – и сколько.

      Потом мы сидели на кухне, пили чай, и Вика слово за словом клещами вытягивала из меня все подробности об Александре, его предложении, его машине и его горах.

      – Ну что ж, дело хорошее, – задумчиво проговорила она под конец, – давно пора…

      – Что – пора? В каком смысле – давно?

      – Эх, Надька, Надька. Хоть ты и старшая, а глу-у-упая-я-я… У тебя сколько уже мужика нету? Это, знаешь ли, для здоровья вредно! Для психического в первую очередь. Так что – вперёд. Всячески приветствую и одобряю.

      А пуркуа бы и не па? Что мне мешает? В конце концов, никаких обязательств это на меня не накладывает… Раз в жизни за последние лет пятнадцать я могу себе позволить… А там видно будет.

      – Ой, дивитеся все на неё! Краснеет! Ура! Моя сестрёнка краснеет! – Вику почему-то это ужасно обрадовало. – Молодец! Вернешься – расскажешь, как всё там у вас было…

      Моя меньшая весьма неравнодушна к интимной стороне жизни, будь то чужая или своя. Два раза была замужем, оба раза осталась ужасно недовольна, но хочется ещё. Так что за это бурное любопытство я на неё не обиделась. Мы ещё немного посплетничали, посмеялись, и она убежала.