За пригоршню астрала. Игорь Чубаха
Читать онлайн книгу.
темнее. Жадно замельтешили дворники, размазывая грязь по лобовому стеклу.
– А если бы сейф открыл я? Она б меня слушалась? – кивнул Петя на черный оживший кусок плоти, который, на миг отвлекшись от прямых обязанностей, по-хулигански скрутил дулю промчавшейся мимо афише кинотеатра «Спартак». Сегодня там давали «Вий».
Дедушка с палочкой чуть не попал под колеса, странным образом на миг вернув мысль Пети к одолженному вчера начальником стольнику. На шее водителя блеснули бисеринки пота.
– Чего захотел! – достаточно добродушно хмыкнул под нос Максимыч. Он уже перегорел. – Рука лишь тому верно служит, кто ее от остального тела освободил. А такого оболтуса, как ты, если будешь дразнить, и за голень цапнуть может.
– А чем ее кормить?
На самом деле Петя хорохорился. Не мог себе простить испуга, когда рука вываливалась из сейфа. Многое ему еще в диковинку в ИСАЯ. Иметь бы нервы как у сфинкса Саши…
– Все, Санек, – Максимыч не ответил на вопрос Пети, а повернулся к шоферу. – Тормози. Поворачивать смысла нет. Он в метро нырнул. Там след не взять.
Сидящий спереди командир чуть не бумкнулся лбом о «бардачок». Желтый свет светофора сменился на красный. По лужам и грязи к станции метро «Чернышевская» потекли задираемые ветром пешеходы.
– Ушел? – тяжело вздохнул Петя. На этот вопрос он ответа и не ждал. И так было ясно, что Черный Колдун, однорукий Передерий, ушел от погони.
По крайней мере, сегодня.
ФРАГМЕНТ 2
ГЕКСАГРАММА ЛИ
«НАСТУПЛЕНИЕ»
НАСТУПИШЬ НА ХВОСТ ТИГРА
Понедельник. Согласно тибетским астрологическим трактатам, в этот день душа человека сосредотачивается в голени. В этот день года вечером гадают на судьбу; ставят два зеркала: одно большое, другое поменьше, обращенные друг к другу лицевыми сторонами. Между зеркалами помещают две свечи и смотрят через верх меньшего зеркала. Становится виден длинный коридор, мало-помалу темнеющий в глубине, именно туда и следует смотреть. Через некоторое время во мраке начинают появляться символы, по которым и определяют будущее. Гадать следует в нежилом помещении или на чердаке, с непокрытой головой и без пояса.
Это был самый ветхий стул в редакции, с откровенно вытертой до ниток, некогда красной обивкой. На этот стул обычно сажали посетителей, спешащих поведать миру о привидении, ворующем пенсию; об очередной телепатограмме от эфирных братьев с Сириуса; или о назначенном на следующую среду Конце Света.
На этот стул-инвалид, не постелив газетку, и забрался ногами Толик, только что ворвавшийся в кабинет с выпученными глазами и азартно распахнутым ртом. Не почтительно «Анатолий Петрович», не демократично «Анатолий» и не современно «Толян», а именно «Толик» – за глаза и в глаза. Последний раз Толика в редакции таким возбужденным лицезрели, когда гастролирующий прорицатель то ли с Тибета, то ли из-под Воронежа принял толстяка по простоте провинциальной за редактора и пригласил отобедать