Я вышел ростом и лицом —

      Спасибо матери с отцом, —

      С людьми в ладу – не понукал, но помыкал,

      Спины не гнул – прямым ходил,

      И в ус не дул, и жил как жил,

      И голове своей руками помогал…

      Но был донос и был навет —

      Кругом пятьсот и наших нет, —

      Был кабинет с табличкой «Время уважай», —

      Там прямо без соли едят,

      Там штемпель ставят наугад,

      Кладут в конверт – и посылают за Можай.

      Потом – зачет, потом – домой

      С семью годами за спиной, —

      Висят года на мне – ни бросить, ни продать.

      Но на начальника попал,

      Который бойко вербовал, —

      И за Урал машины стал перегонять.

      Дорога, а в дороге – МАЗ,

      Который по уши увяз,

      В кабине – тьма, напарник третий час молчит, —

      Хоть бы кричал, аж зло берет —

      Назад пятьсот, пятьсот вперед,

      А он – зубами «Танец с саблями» стучит!

      Мы оба знали про маршрут,

      Что этот МАЗ на стройках ждут, —

      А наше дело – сел, поехал – ночь, полночь!

      Ну надо ж так – под Новый год —

      Назад пятьсот, пятьсот вперед, —

      Сигналим зря – пурга, и некому помочь!

      «Глуши мотор, – он говорит, —

      Пусть этот МАЗ огнем горит!»

      Мол, видишь сам – тут больше нечего ловить.

      Мол, видишь сам – кругом пятьсот,

      А к ночи точно – занесет, —

      Так заровняет, что не надо хоронить!..

      Я отвечаю: «Не канючь!»

      А он – за гаечный за ключ

      И волком смотрит (он вообще бывает крут), —

      А что ему – кругом пятьсот,

      И кто кого переживет,

      Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!

      Он был мне больше чем родня —

      Он ел с ладони у меня, —

      А тут глядит в глаза – и холодно спине.

      А что ему – кругом пятьсот,

      И кто там после разберет,

      Что он забыл, кто я ему и кто он мне!

      И он ушел куда-то вбок.

      Я отпустил, а сам – прилег, —

      Мне снился сон про наш «веселый» наворот:

      Что