Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век. Борис Акунин
Читать онлайн книгу.
армия почти растаяла. Меховецкий увел остатки к городу Орлу, сохранившему верность «царю Дмитрию».
Шуйский в очередной раз совершил ошибку, не добив самозванца в его зимнем логове. Держать дальше большое войско было дорого, оно устало, все хотели по домам. Авантюра нового самозванца представлялась пустяком по сравнению с мятежом Болотникова, и царю казалось, что гроза рассеялась.
Но закончилась не война, закончилась лишь ее первая кампания.
Серьезные игроки
Если бы главой предприятия и дальше оставался мелкий авантюрист Меховецкий, оно вероятнее всего действительно рассыпалось бы. Слишком жалок был «царь», которого собственные польские опекуны презрительно именовали «цариком», слишком мало было денег, слишком мало военной силы.
Но в это время в Польше завершилась длительная внутренняя распря, так называемый «рокош». Король наконец одолел непокорных магнатов, и с обеих сторон освободилось множество сабель. Бесприютные шляхтичи и безработные наемники помнили об успехе первого Дмитрия, были наслышаны о лихом московском походе, о богатой добыче, о щедрых наградах.
На Русь, в лагерь Дмитрия начали прибывать новые люди. В основном это были опытные, хорошо вооруженные воины.
Вскоре появились и серьезные игроки, не чета ротмистру Меховецкому.
Самым заметным из них был молодой князь Роман Ружинский, человек смелый и энергичный. Ему хотелось повторить успех Ежи Мнишека, сумевшего посадить на московский трон своего ставленника (во всяком случае, так победу Дмитрия воспринимали в Польше).
В апреле 1608 года Ружинский явился в Орел с большим отрядом пехоты и кавалерии, что сразу сделало его хозяином положения. Ни с «гетманом», ни тем более с «цариком» магнат церемониться не стал. Первого он выгнал, заняв место главнокомандующего сам, а второго поставил перед фактом. (Меховецкий не смирился со своим поражением, долго интриговал, плел заговоры, и в конце концов Ружинский лично зарубил его прямо на глазах у Лжедмитрия.)
Тогда же в лагере инсургентов появились еще три ярких военачальника, каждый из которых сыграет в истории Смуты важную роль – крупнее, чем сам Ружинский.
Во-первых, это был усвятский староста Ян Сапега (кузен литовского канцлера Льва Сапеги), известный в Польше удалец. Он привел собственное войско, которое в дальнейшем оставалось под его началом и не сливалось с остальными силами.
Не меньшим приобретением для орловского лагеря стал полковник Александр Лисовский, мастер конного боя, прославившийся дерзкими рейдами вглубь неприятельской территории.
Но самым крупным деятелем гражданской войны суждено было стать не шляхтичу, а плебею – Ивану Заруцкому.
Иван Мартынович Заруцкий был из мещан украинского города Тернополь. Год его рождения неизвестен, обстоятельства ранней жизни туманны.
Кажется, он был захвачен в плен крымцами во время какого-то из набегов. Потом бежал из плена на Дон, поступил в казаки. Участвовал во всех этапах гражданской