Идеал. Елена Ган
Читать онлайн книгу.
одинока в свете, никто не любит меня, никто не заботится обо мне, и я вознамерилась обратить все нежные чувства своего сердца, все, что заключается в нем, преданности, любви, дружества, все, к собственной своей особе. Самый тесный эгоизм вот моя стезя. Я не могу любить моею первою, чистою любовью и не хочу предаваться никакому чувству второстепенному; и потому никогда не выйду замуж. Я покину мир, как покидает пришлец чужую сторону, где он принужден был говорить языком других и считал свое пребывание только чужими обедами. Я хочу и стараюсь довести себя до такой степени равнодушия, чтобы чувства мои сделались неспособными ни к какой нежности. Я хочу сделаться недоступной для всех умственных, духовных ощущений и жить, подобно устрице, одним телом.
С удивлением слушала со Ольга; этот язык был для псенов и непонятен; для нее, которая совершенно противуположно отвергала от себя все земные чувства и жила одной душой, влача в свете сонное существование, почти машинально исполняя обязанности, налагаемые обществом, и пробуждаясь к жизни только наедине с собою, с своими духовными собеседниками.
Рассмотревши ее положение, вы простите ей излишнюю мечтательность. Есть особы, которые не знаю для чего родятся в свет, потому что в этот мир, полный холодных умствований и расчетов, они приносят с собой душу, жадную до глубоких, истинных чувств; ум, который, видя всю ничтожность маскарадного покрывала приличий, никогда не может согласить поступков своих с мнением деспота – общества, и выше всего приносят упование на свою долю счастия! Эти особы, принужденные следовать общей колее, должны как влюбленный due de Lorraine[1], держа в горсти горящие угли, никому не открывать их, хотя бы тело их испепелилось вместе с углями, – если не хотят сделаться предметом посмеяния. Никогда не свыкнутся они с условиями света, будут в тягость себе и другим, и даже голос их так чужд всему миру, что нигде не найдет он отголоска.
Это случилось с Ольгою; с своим воспитанием, с своим образом мыслей и жизни до пятнадцатилетнего возраста, как могла она принять удел свой так, как приняли бы его тысячи женщин? Смерть матери вырвала ее из мирного убежища, разлучила с подругой ее детства и бросила на руки одному родственнику, старому полковнику, обремененному собственным семейством, который, исполняя долг христианина и родственника, с беспокойством помышлял, что, может быть, нелегко ему будет сбыть с рук девушку без приданого. И вдруг молодой полковник Гольцберг, – молодой по леточислению дяди, которому полковничий чин вышел на пятьдесят осьмом году, – представь, пленился и предложил руку свою Ольге: сердца он предложить не мог, «ибо не оказалось оного в запасном магазине его высокоблагородия». Дядя благословлял небо и, не рассуждая долго, объявил свое решение Ольге: через две недели бедная сирота с сердцем, еще не уврачеванным от первого удара, с помутившимся разумом от угара нежданных происшествий, сама не зная что делает, стояла у алтаря с человеком, которого едва знала в лицо.
Мало-помалу
Герцог де Лорэн (франц.)