Мертвая зона. Города-призраки. Записки Сталкера. Лиля Гурьянова
Читать онлайн книгу.
Их тут тогда мерено-немерено было, всех мастей и размеров. Эй, Салмыгин! – он постучал в дверь кулаком. – Открывай ворота! Разве так гостей встречают, дикий ты человек?
Дверь нам открыл бородатый мужчина в очках.
– Саша, – представился он, – Салмыгин. Местный фотограф.
– И портретист, – добавил Шинкаренко. – Художник. Летописец наших времен и народов.
– Обедать будем? – не обращая внимания на его «подколки», поинтересовался Салмыгин. – Я тут стол накрыл…
– Обедать!.. – фыркнул Володя. – Ужинать будем, чудила! Девятый час вечера! Пока ехали, переодевались, снова ехали, пока проверки эти…
– Там Шурик пришел, – сообщил ему Салмыгин. – И Самотесов обещал зарулить.
– Отлично, – кивнул Шинкаренко. – Значит, поужинаем и пойдем в бассейн.
– Куда? – потерянно спросил Витька.
– В бассейн.
– Зачем?
– Купаться. Или у вас там, на «чистой» земле, в бассейн еще за чем-нибудь ходят? – ухмыльнулся Шинкаренко. – Может, мы отстали от жизни?
– Не, у нас тоже купаются, – покивал головой Витька. – Но ведь… радиация?
– То-то и оно, что радиация, – согласился Шинкаренко. – Сие означает, что каждый вечер надо от нее тщательно отмываться. Можно под душем стоять – полчаса, минут сорок. А можно в бассейн пойти поплавать, все веселее. Шурик там, в бассейне, хозяйствует. До «войны» он тренером был по плаванию. Теперь весь бассейн его. Живет он там.
– И много в Припяти таких… жильцов?
– Не, – мотнул головой Володя, – мало. Человек пять, может – шесть.
Шурик оказался веселым и доброжелательным человеком. Худенький, подвижный, он радостно поздоровался с нами и тут же принялся усаживать за стол. А стол, как говорится, ломился…
Только мы расселись, как раздался новый звонок в дверь.
– О! – радостно отправился к двери Шинкаренко. – Самотес пожаловал! Сейчас споем.
– Сережа Самотесов – местный бард, – объяснил нам Шурик. – Пишет песни про Зону. Хорошие песни. Он тут с самого начала, с аварии. Работал шофером на дезактивации. Потом однажды в программе «Время» увидел, как его грузовик «захоранивают»… ну, закапывают в специальную бетонную яму, в «могильник», и рассказывают, что эта машина на работах в Чернобыле получила почти двадцать смертельных доз – по человеческим меркам…
– Ага, сижу я, значит, и думаю: а сколько же тогда я здесь получил за это время? – подхватил вошедший в комнату высокий, крупный, похожий на русского богатыря мужчина с гитарой в руках. – Видать, пора тебе помирать, Самотесов!
– Но не помер же, – буркнул примирительно Шинкаренко, наливая богатырю водки. – Живи, брат, и дальше.
Водка была разлита по стаканам и наступила пауза.
– Давай, Серега, – наконец нарушил повисшую над столом тишину Шинкаренко.
Самотесов взял гитару. Мы были уверены, что споет он сейчас про Зону. Но через секунду сосредоточенно и очень слаженно четверо «сталкеров» грохнули розенбаумовского «Камикадзе».
Я