Бунт Стеньки Разина. Николай Костомаров
Читать онлайн книгу.
из тяжущихся сторон, которая больше даст. Не было несправедливости, которая за деньги не могла бы остаться без наказания. Начать дело – значило давать взятки воеводе и приказным людям да вдобавок быть битому – для того чтоб дать больше. «Дело не велико, да воевода крут – свил мочальный кнут!» – говорит пословица XVII века. В русской администрации сделалось как бы формальным правилом, что воевода, приезжая на воеводство, собирал людей, хулил прежнее управление и говорил, что теперь уже не будет так, как делалось при прежнем воеводе; что теперь воцарится правосудие и справедливость; и обыкновенно через год эта новая, столь много обещавшая власть заменялась другою, которая в свою очередь обличала ее, а себя выставляла напоказ. Сила выборного управления со старостами и целовальниками в XVII веке упала; оно подчинилось влиянию воевод и дьяков: тогда и выборные сами по себе были грабители – не хуже воевод и дьяков. Выборы в XVII веке производились под влиянием последних, и притом только богатыми членами общины. Раз выбранных нельзя было сменить до срока, и случалось, что земские старосты, стакавшись с воеводами и дьяками да с товарищами их откупщиками, сбирали с жителей разные поборы, не по закону брали лишнее себе в пользу и делились с приказным людом. Иногда даже воеводам поручалось при сборах охранять народ от выборного начальства и от богатых мужиков горланов, как они называются в актах. Такими же грабителями в дворцовых селах и слободах были приказчики. Например, в 1647 году в селе Дунилове, когда жители приносили приказчику свои оброчные деньги, он их не брал, но требовал взъемков и слупов, бил на правеже, сажал в подполье, а зимою в одной рубахе запирал в холодную повалушу. Он брал поборы холстом, сукнами, отдавал насильно замуж крестьянских девушек и проч. От всех таких злоупотреблений жители разбегались; пустели целые посады и большие села. «Удивительно – замечает иностранец, – как люди могут выносить такой порядок и как правительство, будучи христианским, может быть им довольно?»
Обозревая русское судопроизводство тех времен, невольно припоминаешь замечание одного иностранца, посещавшего Россию в XVI веке, что здесь нет закона и все зависит от произвола властей. Действительно, самое законодательство было таково, что представляло много случаев, когда невинный мог быть наказан как преступник не по ошибке, а при совершенном сознании его невинности. На первом плане здесь стоят дела по доносам о злоумышлениях против царя. Если доносчик выдерживал пытку, то это считалось доказательством справедливости обвинения. Жена одного конюха доносила на мужа, что он хочет отравить царских лошадей. Ее подвергли пытке; она выдержала ее; мужа сослали в Сибирь, а жена пользовалась половиною содержания, какое получал муж. Обыкновенно вор и разбойник обвинял кого-нибудь и если выдерживал пытку, то пытке подвергали и обвиняемого. Можно себе представить, как легко тогда было мучить невинных! В случае сопротивления распоряжениям властей или неисполнения начальнических