Труды по истории Москвы. Михаил Николаевич Тихомиров
Читать онлайн книгу.
местность, занятая Новым дворцом, была заселенной с давнего времени. Нельзя только доверять определению вещей как языческих, сделанному Вельтманом, так как это только его домысел. Неясно также, по каким основаниям Вельтман определяет, что дубовый город Калиты был значительно меньше Кремля Дмитрия Донского, хотя для этого, видимо, были какие—то основания. Зато ясно можно судить о дубовой стене 1339 года.
Дубовые плахи представляли собой наружную облицовку деревянных стен, которые состояли из ряда срубов, засыпанных внутри землей. Так, например, укрепления Райковецкого городища, по сведениям археологов, «образовали рубленные из толстого круглого дуба клети, загруженные плотно утрамбованной землей и несшие на своей верхней площадке бруствер—заборола».[128]
Московский дубовый Кремль, действительно, представлял собой «рубленый город»; недаром в летописи о начале его постройки так и сказано: «заложиша рубити».
В летописях ничего не сообщается о размерах нового Кремля, но старинное предание, записанное Герберштейном, как мы видим, помнило, что территория его при Калите сильно расширилась. Границы Кремля времен Калиты на востоке с замечательной проницательностью устанавливаются И. Е. Забелиным. Он обратил внимание на то, что при обновлении Малого, или Николаевского, дворца в Кремле материк под слоями жилого мусора оказывался на глубине от 9 до 13 аршин. Такое явление обнаруживалось на дворе дворца в определенном направлении. Видимо, существовал древний ров, который направлялся с кремлевской горы на Подол. В XVII веке в этом направлении пролегала улица, а одна из находившихся здесь церквей называлась Рождеством Богородицы, «что на Трубе», потому что стояла «на трубе, проложенной на месте древнего рва для стока воды».[129]
В 1331 году впервые внутренняя московская крепость, или замок, названа Кремником (позже – Кремлем). Сделано было несколько попыток объяснить это название вплоть до производства его от греческого «кремнос», что обозначает крутизну, или крутую гору над оврагом или берегом.[130] Такое несколько неожиданное словопроизводство находило сторонников и в наше время, но в сущности является простым созвучием. Непонятно, по какой причине греческое слово, обозначавшее крутизну, заимствовано было москвичами для названия городских укреплений, а самое главное – корень «крем», или «кром», употребляется на Руси для обозначения не одних московских укреплений. Так, «Кромом» с давнего времени называют внутреннюю псковскую крепость, очень напоминающую по своему расположению на высоком мысу, при впадении двух рек, московский Кремль. Кромом назывался также в конце XV века замок Великих Лук.[131] Псковские памятники знают термин «кримский» тать для обозначения вора, обокравшего Кром. Добавим к этому, что сам термин «Кремник» попал в нашу летопись по аналогии с
«Кремником» в Твери, следовательно, также не является специфическим московским термином.[132]
Возможно допустить происхождение названий
История культуры Древней Руси. Т. 1. Материальная культура. М.; Л.: Изд—во АН СССР, 1948. С. 451–452.
Забелин И. Е. История Москвы. С. 82–83.
Кубарев А. М. Откуда слово «Кремль». М., 1874; см.: Чтения ОИДР. 1873. Кн. IV.
ПСРЛ. Т. XXIII. С. 194 («а идуще разве Кром взявша в Луках»).
ПСРЛ. Т. XV. 2–е изд. Вып. 1 (Рогожский летописец). С. 36 (под 1315 годом): «загореся град Тферь кремник»; на с. 37: «поиде в свою отчину в Тферь и заложи больший град кремник».