Черное перо на осеннем ветру. Александр Носов
Читать онлайн книгу.
только в нашем воображении, тщетно пытается оградить сознание от того океана, в котором плавает пылинка человеческого естества.
Внезапное происшествие, мелкое и незначительное на первый взгляд событие или стечение обстоятельств способно разрушить тонкую оболочку, за которой прячутся тёмные глубины бытия.
И тогда у потрясённой души появляется желание немедленно захлопнуть дверь, приоткрывшуюся в бездонную пропасть, которая притягивает своей завораживающей пустотой.
Та сила, что когда-то двигала кусочки слизи в океане и постепенно превращала их в ужасного ящера, пещерного медведя и героя греческой трагедии, останавливалась на краю пропасти.
Но иногда, чтобы ещё раз напомнить неразумным созданиям об их ничтожности и беззащитности приносится очередная жертва, которой разрешается перешагнуть через порог той двери.
Для Слипака подобным порогом стало появление чёрного пера. Многие вещи приходят к нам из ниоткуда и какие-то этикетки, фабричные марки или клеймо мастера служат только ширмой для сокрытия их истинного происхождения и цели появления.
Вещи сопровождают человеческое существование и хранят в своих маленьких частицах души их владельцев.
В тот вечер, высохшая рука со скрюченными пальцами зависла в воздухе, как хищная птица, выискивающая себе жертву.
Партия на шахматной доске неумолимо близилась к своему закономерному исходу, наступал эндшпиль, и Слипак с трудом проглотил слюну.
Он с напряжением следил, как готовился ответный ход.
Подобное мог чувствовать только первоклассник, который не выучил урок и с ужасом ожидал, как неумолимо приближался к его фамилии в классном журнале палец учителя.
Слипак от напряжения даже не успел, как следует разозлиться на себя за свою опрометчивость.
Маленький, сухоногий старичок, что опирался на трость и задумчиво смотрел на шахматную доску поверх стекол очков, показался ему вполне приемлемым партнёром.
Старичок скромно молчал и не пытался подсказкой продемонстрировать свои возможности в шахматном искусстве.
Вокруг скамеек в глубине парка рядом с пересохшим бассейном и цементными лебедями, на скамейках постоянно проходила игра для удовольствия, на интерес или просто от нечего делать. Слипак играл теперь только на деньги. Он как выпускник этой уличной шахматной академии давно прошёл, все предварительные стадии подготовки и стал обывателем этого олимпа. Завсегдатаи, асы этого тесного мирка хорошо знали друг друга, свои и чужие слабости и достоинства и установили неписаные правила не играть между собой. Основным объектом их внимания были партнёры, которые случайно забрели, чтобы расстаться с определённой суммой денег, и раздосадовано удалиться отсюда навсегда.
Слипак находил в игре кроме почти регулярных денежных призовых единственно возможную ему отдушину, где он мог испытать ощущение своей силы, уверенности и азарта.
Многолетняя, однообразная работа в редакции газеты достаточно обессилила его и лишила возможности непосредственно радоваться жизни.
Только здесь оставалось место, где он чувствовал себя хозяином судьбы и победителем хотя бы за шахматной доской.
Умиротворённый старичок, который двигался от одной скамейки к другой и, отвлекаясь, прислушивался к пению птиц, показался ему подходящим экземпляром для его коллекции купюрных трофеев.
Теперь Слипак обречённо смотрел, как сужается поле для манёвров его фигур, и почти физически чувствовал, как исчезают его деньги под шахматной доской.
– Физиономист нашёлся – обречённо ругался он про себя, так как для профессионального глаза позиция была явно проигранной.
В жизни часто случается, что один поступок или шаг неизбежно ведёт за собой бесконечную цепь последующих событий, что с железной неизбежностью определяет всю дальнейшую судьбу.
В этом Слипак находил сходство шахмат с жизнью, начав партию, уже неудачно не существовало возможности изменить её ход…
Непонятно какая сила двигала его рукой, но Слипак сделал тот единственный ход, который привёл к победе.
Неожиданно после отчаянного хода Слипак обнаружил на доске до боли знакомую позицию. В его папке в редакционном столе, уже который месяц лежала запись этой позиции, которую он уже потерял надежду опубликовать.
Времена пришли явно не шахматные, и подобная публикация в глазах главного редактора стала явной несбыточной блажью.
Слипаку эта комбинация нравилась своей скрытой силой, где чёрные фигуры, несмотря на своё материальное преимущество, в случае атаки на белого короля попали под изящный контрудар белых и неизбежно попадали в матовое положение.
Глубину этой позиции Слипак определил после длительного изучения за редакционным столом.
В парке, когда вокруг скамейки склонились болельщики, подобная сложность позиции была явно недоступной для анализа соперником.
Наконец скрюченная рука опустилась на ладью и двинула её на ферзя. Слипак с облегчением