Третий рейх на наркотиках. Норман Олер
Читать онлайн книгу.
сон, заглушает голод и вызывает эйфорию – однако, особенно в современной лекарственной форме[4], причиняет серьезный вред здоровью и быстро формирует зависимость. Едва ли кому-нибудь сегодня известно о том, что он широко был распространен в Третьем рейхе.
Во все тяжкие: наркотическая кухня имперской столицы
Поиски следов в XXI веке. Под чистым, словно тщательно вымытым летним небом, простирающимся над фабриками, заводами и похожими, словно клоны, жилыми новостройками, я еду по S-бану в юго-восточном направлении, на окраину Берлина. Чтобы увидеть то, что осталось от фабрики «Теммлер-Верке», где когда-то производился первитин, я должен сойти в Адлерсхофе, который в наши дни называют «самым современным технопарком Германии». Стараясь держаться в стороне от кампуса, я пробираюсь через нейтральную полосу города мимо руин здания фабрики и пересекаю пустырь, усеянный битым кирпичом и ржавыми железками.
Фабрика «Теммлер-Верке» была основана в 1933 году. Годом позже, когда еврея Альберта Менделя, одного из совладельцев «Химической фабрики Темпельхоф», заставили продать за бесценок свою собственность, Теммлер приобрел его долю и быстро расширил производство. Это были хорошие времена для немецкой химической промышленности – по крайней мере для тех ее представителей, кто мог доказать свою расовую чистоту, – и особенно бурно развивалась фармацевтическая отрасль. Началась разработка принципиально новых средств, призванных утолять боль и отвлекать от забот, многие из которых успешно прошли лабораторные испытания и по сей день определяют пути развития фармакологии.
Между тем бывшее здание фармацевтической фабрики Теммлера в Берлине-Йоханнистале лежит в руинах. Ничто не напоминает о славном прошлом, когда здесь выпускались миллионы пилюль первитина в неделю. Здание офиса фирмы давно не используется – это «мертвая недвижимость». Я пересек пустой паркинг, продрался сквозь буйные заросли и перелез через стену, из которой все еще торчали приклеенные осколки стекла, защищавшие территорию фабрики от незваных гостей. Среди папоротника и кустов стоит старый деревянный «ведьмин пряничный домик» Теодора Теммлера, основателя фирмы. За густым ольховником высится кирпичное здание, тоже давно заброшенное. Я влезаю внутрь через разбитое окно и оказываюсь в длинном темном коридоре. Его пол и стены покрыты плесенью и источают затхлость. В конце коридора виднеется полуоткрытая дверь. Своей светло-зеленой окраской она резко контрастирует с тускло-серым фоном. Я открываю ее, и меня ослепляет поток дневного света, падающего справа через пустые глазницы двух окон в свинцовых рамах. Снаружи – сплошные заросли, внутри – абсолютная пустота. В углу лежит старый скворечник. Стены, с круглыми отдушинами под потолком, выложены частично разбитой кафельной плиткой.
Это бывшая лаборатория доктора Фрица Хаушильда, в 1937–1941 годах возглавлявшего фармацевтический отдел «Теммлер-Верке», который занимался поиском нового стимулятора, повышающего работоспособность. Это первая
Метамфетамин как психоактивное вещество в чистом виде менее вреден, нежели производимый химиками-любителями в подпольных лабораториях кристаллический мет, поскольку тот содержит примеси бензина, электролита или антифриза.