В тот же день, позднее, когда я поднимаюсь наверх поработать, приходит письмо. У меня холодеет в животе.

      Живот по-прежнему крутит, когда я набираю ответ.

      Я отправляю свое письмо, и в то же мгновение хлопает входная дверь. В желудке набухает ледяной ком. Черт. Крадусь к двери и прислушиваюсь. Я не готова сейчас с ним встречаться. В голове как угорелые носятся мысли. Сердце бьет в виски. Я вспоминаю, что поменяла замки, только после того, как на лестнице раздаются шаги и доносится голос: «Мам?» В этот миг я осознаю, что все это время задерживала дыхание. Сажусь и нажимаю точку между большим и указательным пальцем.

      В комнату входит Мег.

      – Вот ты где! Так я и знала! Господи, мама, тут нечем дышать! – Она обнимает меня, а потом идет к окну и толкает створку. – Как ты работаешь? Не комната, а гроб. У тебя есть еда? Эй, отомри! – Она дергает меня за руку. – Я проголодалась.

      – Тебе повезло, – говорю я, спускаясь с ней вниз. – Вчера я закупилась. – Ложь легко слетает с губ. – А почему ты здесь? Я не ждала тебя до завтра.

      Мег разворачивается, и я вижу глаза Адама.

      – Посмотри на себя. Я просто почувствовала.

      Вот и все объяснение.

      – Что?

      Я даже немного обижаюсь. Если отбросить случай с тягой к генеральной уборке, охватившей меня в полночь, я чувствую себя вполне прилично. Бессознательно подправляя поношенный спортивный костюм, провожу рукой по тусклым волосам.

      Мег кивает на дивное художественное