Глава 1

      Не знаю какой чёрт дёрнул меня на этот поступок. Возможно я буду бесконечно жалеть, но пока меня захлестнула волна дикого восторга. Я купил верблюда у местного торговца. Не смотря на моё отличное знание арабского и местных обычаев, этот хитрец меня всё же обманул. Да и Бог с ним, не в моих правилах жалеть деньги. Меня зовут Поль, и я решил провести десять дней в пустыне, преодолев примерно четыреста километров по песку, переваливаясь через барханы. Совершенно спонтанно, проснувшись утром и распахнув окно я пришел к решению купить билет на самолёт и сделал это незамедлительно. Перед этим я промучился всю ночь, я не мог спать, вспоминая её карие глаза, которые смотрели на меня с осуждением. Слишком часто я видел в них именно осуждение, упрёк и обиду. Видимо, пришло время наконец отдохнуть друг от друга. Да и навалилась какая-то непонятная апатия и тоска, всё моё существо жаждало смены обстановки и встряски сознания и самосознания. Я улетел на следующий день ни слова никому не сказав. Я терпеть не могу самолетную еду и всю дорогу проспал, а после пересадки в Эр-Рияде бесцельно смотрел в иллюминатор, поэтому вышел из самолёта голодный и как только выбрался наконец из аэропорта в город накинулся на местную дрянь с превеликим удовольствием, совершенно не задумываясь о том, что к кофе неплохо было бы употребить круассан, именно из той самой пекарни …. Ничего, я с пребольшим удовольствием съел порцию местной каши, которая называется забавным словом бургуль, выпил кофе и закусил финиками. Я понял, что в Париже я становлюсь бесконечно избалованным. Я выбираю где мне выпить кофе, какой багет взять домой и ворочу нос от всего. В поездках дело обстоит иначе. Я не обращаю внимания на условия жизни и на наличие тех самых круассанов. Перекусив в местной забегаловке, я отправился на поиски необходимых мне вещей и верблюда. На закупку всего необходимого ушёл практически весь день и лишь ближе к вечеру я стоял на пороге Руб-эль-Хали. Порог пустыни – это конечно громко сказано, но песок уже уходил за горизонт. Мысль о предстоящем приключении наполняла меня такой необходимой энергией, и я потянул верблюда. К слову сказать, скотина досталась мне редкостная, во всех смыслах этого слова. Он был молод, упрям и чертовски своенравен. Есть прекрасная арабская поговорка: «Верблюд – живое доказательство милосердия Бога к человеку». Видимо Бог решил, что милосердия я не достоин. Так или иначе, при всей моей любви к этим гордым животным, он не испытывал ко мне ни капли уважения. Но в пустыне без верблюда никак, я это знаю по личному опыту, и никто не сможет меня переубедить, так что придется нам терпеть друг друга эти десять дней, а затем я его продам. Имя у верблюда Малик, что значит правитель… ну посмотрим, кто тут у нас правитель. Немного поспорив со мной и потаращив глаза, видимо в надежде меня напугать, Малик всё же поплёлся рядом, судя по выражению морды проклиная и меня и свою верблюжью долю. Песок шуршал и скрипел, стало очень приятно на душе, просто от того, что наконец я вырвался из круговорота будничных забот и нет никаких посторонних звуков, кроме шороха песка. Руб-эль-Хали великая песчаная пустошь, которая всегда манила меня, но никогда, ни разу у меня не возникало возможности побывать именно здесь. Это коварное и опасное место, где температура днём может достигать пятидесяти шести градусов по Цельсию, а говорят и выше, сам же песок раскаляется гораздо сильнее. Не так много людей отваживаются путешествовать здесь пешком, это крайне опасно. Слишком мало оазисов, слишком жёсткие условия. Я ушёл сюда не с целью проверить свой организм на прочность, а с целью найти себя и покопаться в тёмных закоулках своей души. Мой организм проверяется на прочность с завидной регулярностью, а вот к собственным чувствам я обращаюсь крайне редко. Возможно и не обращался бы никогда, если бы не эти жгущие душу взгляды. Пришло время разобраться в себе и на мой взгляд, пустыня то самое место, где можно неплохо помучить себя, свой мозг и свою душу. В закатных лучах я ощутил себя пришельцем на Марсе. Песок этой пустыни богат железом и потому окрашен в оранжево-красный цвет, что создает некое ощущение нереальности происходящего. Малик несколько раз попытался меня пнуть, и мы пошли немного быстрее. Я решил, что поговорю с ним позже, хотелось бы до темноты устроится на ночёвку. Мы преодолели примерно десять километров, не больше, но я выдохся, Малик этому немало способствовал своими капризами. Я уже начал задумываться о том, чтобы вернуться и взять джип, но всё-таки передумал, мне не хотелось никакой цивилизации. Я развёл костёр, Малик раздул ноздри и вопросительно на меня посмотрел. Я полностью снял с него багаж, чтобы он тоже мог отдохнуть. В отсветах костра он казался величественным, ему действительно