Аркадий откинул голову на подушку. Нет, боль становится невыносимой, всё труднее дышать. Необходимо с кем-то поговорить, услышать простые слова сочувствия. Иначе не выдержать. Рывком он достал из кармана телефон, оживил дисплей, коснулся иконки «Контакты» и, не давая себе времени передумать, ткнул пальцем в самую первую строчку.

      Зазвучали длинные гудки. Один… Второй… Третий… «Ответь же, ответь», – мысленно гипнотизировал он телефон. Четвертый… Пятый!

      – Мы же договаривались, – сквозь гул голосов, смех, шум в динамике раздался возмущенный шепот. Воскресенье, вечер, она, конечно, где-то в компании, – ты не должен звонить по выходным! – Да, они договаривались, но сейчас Аркадию так плохо, что он даже слова не может в ответ произнести. Видимо, шестым чувством она уловила его состояние, потому что в следующий момент смягчилась: – Ладно, подожди минутку. Найду тихое место, перезвоню.

      Ее голос обволакивал знакомым флёром, завораживал, обещая надежду на спасение.

      И плотину прорвало: из глаз потекли слезы.

      Аркадий оплакивал Джема.

      Глава 7

      В СТАРОМ доме на Плющихе в коммунальной квартире теснились три семьи. В трех комнатах (плюс общие кухня, ванная, туалет и коридор – он хотя бы был широким и длинным!) обитало сразу 6 человек: двое детей и четверо взрослых. Аркадий с бабушкой Зоей занимали самую крошечную комнатку – вытянутую, похожую на пенал, в которую с трудом удалось впихнуть диван с креслом, узкий обеденный стол, половину которого занимал телевизор, и шифоньер. Правда, когда спальные места полностью раскладывали, пробираться из конца в конец приходилось бочком. Вторая семья – молодые родители с сыном Сережкой, им досталась средняя комната, с симпатичным оконным эркером. И, наконец, наибольшее по площади помещение, но, за счет огромного количества книг, расставленных на полках вдоль стен, казавшееся маленьким, принадлежало пожилому ученому-историку Караваеву.

      В советское время для простого москвича отдельной квартира могла быть только в спальном районе. Поэтому горожане, много лет прожившие в пределах или по соседству с Садовым Кольцом, особенно одинокие пенсионеры, которых в столице, как водится, огромное количество, отказывались переезжать на окраину и продолжали держаться за ненавистные коммуналки. Понятно, что пятилетний Аркаша никаких отрицательных эмоций по поводу места обитания не испытывал, наоборот, воспринимал его центром Вселенной, а всех соседей – безусловными персонажами его маленькой жизни.

      Во-первых, бабушка Зоя. Биологически женщина не приходилась мальчику родственницей. Зоя Погодина никогда замужем