Кто живёт на чердаке? Сказки про домовых. Наталья Филимонова
Читать онлайн книгу.
объяснила ей кратко:
– Ну, у Оксанки когда новая любовь, она тогда надевает бусы и красивая делается. А потом снимает бусы, рыдает и бумажки рвёт. Ну её, в общем, эту Оксанку. Соколовский-Квартирный в соседней комнате живёт.
В соседней комнате стены были заставлены стеллажами с книгами. Окно было задернуто тяжёлыми тёмными шторами, так что дневной свет сюда почти не проникал. На полу лежал толстый мягкий ковер шоколадного цвета. Мебели здесь было совсем немного: пара уютных кресел да старинный маленький письменный стол («конторка», – пояснила Нюся), на котором очень странно смотрелся раскрытый ноутбук. Ещё одним пришельцем из другого мира казался вертящийся мягкий офисный стул перед конторкой.
– Эй! Соколовский-Квартирный! – громко позвала Нюся. – Мы в гости к тебе!
– Тут я, тут, – проворчал Соколовский-Квартирный, появляясь будто из ниоткуда.
Он выглядел именно так, как Люба всегда представляла себе домовых: крохотного роста мохнатый старичок, деловитый даже на вид. У него была длинная окладистая седая борода, которую он время от времени любовно оглаживал, морщинистое лицо, карие глаза и лохматые седые брови. Надо лбом Соколовского-Квартирного блестели залысины, а на висках волосы топорщились в разные стороны. Одет он был в короткие коричневые брюки и длинную меховую фуфайку. При этом его ноги – обычные человеческие ноги, разве что с чуть длинноватыми пальцами, – были, как и у Нюси, босыми.
– Нечего так кричать. Пошли под стол.
Соколовского-Квартирного никто никогда не звал просто по имени. Да он, собственно, и забыл уже, было ли оно у него когда-нибудь – имя.
Всё дело в том, что домовые и квартирные живут до тех пор, пока стоит их дом. Стоит триста лет – живут триста. Если люди, уезжая, позовут домового с собой, то он переезжает на новое место жительства и продолжает хозяйничать уже там. Опять же – пока дом не рухнет. Если снова не позовут.
Соколовский-Квартирный родился очень-очень давно, когда был построен большой барский дом в родовом поместье Соколовских. Многоквартирных домов тогда, пожалуй, ещё и на свете-то не было. Он жил на кухне, за печью, как и полагается домовому. В те времена окрестные домовята из крестьянских изб звали его почтительно – Старший Хозяин. Он присматривал за кухарками, за бесчисленной дворней, нянчил детей, заплетал гривы породистым коням в барской конюшне – и всё это, конечно, совершенно незаметно для живущих в усадьбе людей. Поместье было справное, сытое, всем в нём жилось неплохо, и Старший Хозяин жил себе привольно.
А потом однажды случилось что-то странное. Стало разом шумно и страшно. Люди уезжали из родового имения в спешке, прихватив с собой вполне случайные вещи: оставив в старой усадьбе половину фамильных драгоценностей, почему-то сложили в развинченную коляску старый зонт, пару стульев, маленькую конторку резного дуба и куклу с льняными волосами. Из челяди барин с супругой с собой забрали старшую кухарку да нянечку – за двумя малышами-барчатами присматривать. Старуха кухарка, прежде чем сесть на закорки