Дети войны с мечтой о море. Краткий очерк о Владивостокском военно-морском подготовительном училище (1946–1948), Подготовительном курсе ТОВВМУ (1948–1949) и его воспитанниках. Анатолий Батаршев
Читать онлайн книгу.
С грустными мыслями я лёг на полку с предчувствием тех неприятностей, которые мне суждено испытать по прибытии в училище. Но больше всего мне было жаль семейных фотографий, которые я без разрешения родителей забрал из дома год тому назад. «И почему я не оставил эти фотографии дома на этот раз?!» – терзала меня мысль. Но, делать нечего! И не надо распускать сопли, сам отчасти виноват. А сейчас и охранять-то нечего, разве что, ботинки, бушлат-то – под головой. Оставшийся отрезок пути, немного успокоившись, спал спокойно.
Прибыл в училище своевременно. По требованию командира роты написал объяснительную записку о случившемся. Интуитивно я чувствовал, что мне не особенно верят. Могли предположить, например, что свою красивую морскую форму первого срока я мог подарить брату или своим друзьям. Пожурили, но наказывать не стали. Вместо похищенных суконных брюк и форменной суконной рубахи первого срока мне взамен выдали брюки и рубаху, бывшие в употреблении (БУ) второго срока, которые я носил до очередного планового переобмундирования всех воспитанников. Вот такой был у меня первый флотский «прокол» в отпуске по неопытности.
Ещё немного о буднях
С 1 октября 1947 года продолжил обучение на втором курсе училища. Организация обучения и быта воспитанников были прежними. Очередной отпуск к родителям летом 1948 года прошёл без происшествий.
Курение нам не разрешалось. Вместо табачного довольствия нам выдавали ежемесячно по 200 граммов американского шоколада (две плитки), заменяя его иногда кусковым сахаром (рафинадом) или шоколадными конфетами того же веса.
Самоволка с имитацией ареста служивого
Вспоминается забавный почти анекдотический случай. В помещении нашей роты в пирамиде без замка хранились несколько карабинов. С этими карабинами, но без патронов мы ходили на охрану складов. Видать, патроны нам не доверяли, так как присяги ещё не приняли. Местные воспитанники, чьи родители жили недалеко от училища, такие как Лев Казыханов, Василий Шатенко и некоторые другие, ходили с этими карабинами в самоволку. Один из самовольщиков с карабином за плечами изображал конвойного, его напарник в шинели без ремня, – арестованного, которого ведут на гауптвахту. «Самое интересное, – вспоминает Виктор Ермаков, – что проколов в этих эпизодах у них не было».
Увольнение в город осуществлялось в выходные и праздничные дни (к родителям, родственникам или по личным делам) с обязательным возвращением к началу вечерней поверки. Увольняемые строились поротно на плацу училища, командиры рот осматривали форму одежды, проводили инструктаж по правилам поведения в городе и выдавали увольнительную записку с записью в журнал увольняемых. Журнал передавался дежурному офицеру по училищу. С возвращением из увольнения записка сдавалась дежурному офицеру с отметкой о времени прибытия увольняемого.
Патрульной службе города были даны указания воспитанников за нарушение формы одежды или дисциплинарные