Ленинский проспект. Артур Доля
Читать онлайн книгу.
а ну, поздоровайся! покажи, как ты умеешь здороваться?
– Маруся! Ну, ты и… – подбираю слова чтобы не выругаться, – путаешься под ногами. – Наклоняюсь, подбираю разлетевшийся хот-дог. – Я не могу тебя подобрать! У меня нет выбора, как у тебя при виде сосиски. – Швыряю рыжей сосиску. Дворняжка воротит рожу, обиделась. Не нравится ей с горчицей. – Не могу, и все! – Делаю шаг, снова подбираю сосиску. Присев на корточки, вытираю горчицу о траву: между тротуаром и шоссе ничейная полоса – полтора метра вытоптанной бурой травы. Маруся, когда завизжала, прыгнула на газон; теперь, на ничейной полосе, нас было двое. – На, ешь! – протягиваю животному колбаску, с аппетитной желтой травинкой, прилипшей сбоку; Маруся колеблется. – На!.. – Слегка касаясь ушибленной лапой газона, ест с руки. Кокетка. Травинка дрожит на губах. – А как было бы хорошо: прихожу домой, ты встречаешь хозяина у порога, с тапочками в зубах. Или, когда припозднюсь, без тапочек сразу шмыг в двери, и прямиком на улицу, в ночь, по малой нужде. Но я никогда не припозднюсь, где бы ни был, я всегда буду помнить о тебе. Жуй!.. Утром и вечером мы выходим с тобой на прогулку: ты нюхаешь траву, гоняешь кошек, лаешь на голубей. В общем, все как в раю. Да и я становлюсь немного значительней, наблюдая тебя, ведь так?
Наверное, Маруся сумасшедшая. Не доев сосиску, собака цапнула меня за руку и бросилась на проезжую часть. Думала, я стану гнаться следом по тротуару? Идиотка! Что теперь? Делать уколы от бешенства? Сорок уколов в живот – пугали в детстве.
– Дура! – все, что хотел, прокричал ей в след.
Две небольшие ранки остались кровоточить на ребре ладони. Поплевав на них, продезинфицировав, приложил носовой платок; на платке появился размытый, не страшно кровавый след.
– Импрессионист, ты оставляешь кровавый след в искусстве!
Попробовал улыбнуться. Не вышло. Не хочется улыбаться, меня угнетают разговаривающие сами с собой, в их бормотании слышится ропот угнетенных.
– В рамочку, под стекло и на стену. – Плевать на угнетенных. Дышу где хочу.
– Люди, я смертельно ранен! – Протягиваю людям ладонь. – Я смертен, люди! Сейчас я паду ниц! – Никто не хочет улыбаться.
– Будьте прохожими!
– Клоун! – заводится здоровенный пешеход.
– Не обращай внимания. – Худая (90´60´90), почти некрасивая женщина хватает попутчика за рукав.
– За прохожего он ответит!
Дальше как в кино: косая сажень выдергивает руку, подходит ко мне, бьет без замаха; по-видимому, боксер. Я падаю на газон. Нокдаун.
Говорящее пространство
– Надо вызвать милицию…
– Не надо, этот сам виноват…
– Они разберутся, кто виноват…
– Как же, уже разобрались…
– Что случилось?..
– Пьяные разборки…
– Жив?..
– Что ему будет…
– На прошлой неделе убили одного…
– Житья от них нет!..
– Пульс щупали?..
– Воды! – произношу замогильным голосом, разлепляя веки. Неинтересные лица. Слегка поморщившись, усаживаюсь