Это чудовищное преступление против своего народа не вызывало у авторов меморандума ни мук совести, ни нравственных переживаний. На документе нет также гневной резолюции Кутепова. А ведь по степени цинизма эти предложения сравнимы только с рапортами в Берлин командиров айнзацгрупп по проведенным казням еврейского населения на оккупированных территориях СССР. Но планы «Союза национальных террористов» легли на стол Кутепова за семь лет до прихода Гитлера к власти. Тогда еще ни фюрер, ни его ближайшее окружение таких людоедских планов не то что не обсуждали, но даже не имели.

      Мне могут возразить: ничего из замыслов Кутепова, к счастью, не произошло. И мало ли какая глупость могла прийти в головы несчастных эмигрантов, горевавших по горячо любимой Родине. Так вот, ничего не произошло только по причине того, что кутеповским боевикам не повезло. 10 июня 1927 года советские газеты опубликовали правительственное сообщение о провале попытки белогвардейских террористов взорвать жилой дом № 3/6 по Малой Лубянке.

      Спустя почти месяц подробности неудачной диверсии раскрыл заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода в интервью газете «Правда»: «Организаторы взрыва сделали все от них зависящее, чтобы придать взрыву максимальную разрушительную силу. Ими был установлен чрезвычайно мощный мелинитовый снаряд. На некотором расстоянии от него были расставлены в большом количестве зажигательные бомбы. Наконец, пол в доме по Малой Лубянке был обильно полит керосином. Если вся эта система пришла бы в действие, можно не сомневаться в том, что здание было бы разрушено. Взрыв был предотвращен в последний момент».

      Те террористы были уничтожены. А вот другому кутеповскому боевику после неудавшегося покушения на Бухарина (то есть до Сталина оставался последний шаг) удалось вернуться за границу. В пространном рапорте генералу он отмечал: «Если бы мелкий террор шел снизу, от всей массы населения, тогда