Поначалу отношения были достаточно предсказуемые и практические. Разумеется, то, что входит, должно куда-то и выходить, и этому процессу надо поспособствовать. Ловко, умело и быстро, или… Или оконфузитесь вы оба.

      Мы пошли по самому трудному пути.

      Когда в роддоме медсестры показали мне, что к чему, все казалось понятным. Лежа на спине, мой первенец был само послушание. Я подняла ему ножки, промыла все складочки и дырочки и быстро надела памперс. Никакой суеты, никакой путаницы, все проще простого. К сожалению, действительность оказалась намного сложнее.

      Нашему ребенку было два дня от роду, когда мы с Отцом Мальчишки принесли его домой и прямо в автомобильной переноске поставили на пол нашей спальни.

      – И что делать дальше? – спросил Отец Мальчишки.

      Я посмотрела на спящего сына и пожала плечами:

      – Не уверена, что знаю.

      – Но мы ведь должны что-то делать? – настаивал он.

      – Например?

      Теперь пожал плечами он:

      – Не знаю.

      В конце концов мы легли на кровать – всего на секундочку! – чтобы решить, что делать.

      Проснулись минут через десять от детского плача, вскочили и уставились на нашего уже надрывающегося младенца.

      – Чего он хочет? – спросил Отец Мальчишки. В который раз я пожала плечами:

      – Не знаю.

      – Может, он голодный? – предположил мой муж, для которого еда – верное решение большинства житейских проблем.

      – Не думаю. Я покормила его всего полчаса назад.

      – Может, ему холодно?

      Я ткнула пальцем в горы одеял, в которые мы закутали свое чадо.

      – Тогда жарко?

      Я глянула на недовольное личико нашего сына; потом мой взгляд переместился на выпуклость между его ног.

      – Не-е-ет… думаю, ему нужно сменить подгузник.

      Операция «смена подгузника» вступила в фазу активных действий: Отец Мальчишки развернул ребенка, пока я занималась поиском необходимого инвентаря: пеленального коврика, салфеток и свежего подгузника. Мы встали на колени перед люлькой и приготовились к старту.

      Перед нами оказались его – и наши – первые какашки.

      Они были черные, липкие. И было их много.

      – Это нормально? – сморщил нос Отец Мальчишки.

      – Не уверена, – ответила я. – Что-то я не припоминаю, чтобы в моих учебниках были такие красочные картинки.

      – Как такой кроха умудрился столько наложить? – недоумевал Отец Мальчишки, разглядывая змею первородного кала, которой, кажется, не было конца. Я подносила все новые салфетки.

      – Ты должен убедиться, что он действительно чистый, – проинструктировала я своего никогда-еще-не-менявшего-подгузники мужа. – Вот так… подтирай здесь… и там.

      Он осторожно приподнял