Я сам судья. Я сам палач. Александр Тамоников
Читать онлайн книгу.
одиночными.
Он повернул голову на шум и заявил:
– Рад видеть, командир. Присоединяйтесь. Скучновато здесь, правда.
Вытянутое строение – то ли хлев, то ли конюшня – было как на ладони, неплохо освещалось луной. По нему бегали люди, ругались не по-русски, иногда припадали к окнам, палили наобум и хрипло кричали: «Аллах акбар!» Ни ума, ни фантазии. Вопить больше нечего, да?
Самообладание у преступников, похоже, иссякало. Прорваться на восток они уже не могли. Старший лейтенант Никитин расположился на пригорке к северу от фермы и держал под обстрелом весь пустырь позади строения.
– Командир, ставь задачу, – прозвучало в эфире. – Боеприпасы не резиновые.
– Не трать без острой необходимости, – отозвался Илья. – Твоя задача – не пустить их к оврагу. Прикрывай нас, мы сейчас пойдем.
Ждать у моря погоды не имело смысла. Пальба преступников не устрашала спецназовцев. Прятаться они давно научились, перед окнами не светились. Эти люди, за исключением Муслимова, не были подготовленными боевиками. Они обращались с оружием, как тупые налетчики.
Трое спецназовцев открыли шквальный огонь по ферме. Столбом вставала пыль, летели щепки от раскуроченных стен. Крики «Аллах акбар!» становились какими-то жалобными.
Бойцы поднялись, продолжая стрелять, скатились с косогора, снова залегли. Секунды ушли на перезарядку. За углом разразился звонкой трелью автомат Никитина.
Спецназовцы вновь ударили по окнам, совершили еще одну перебежку. Они, не сговариваясь, достали гранаты и стали метать их в оконные проемы. «РГД» взрывались с пронзительными хлопками. Две влетели в окна, одна не попала, рванула под зданием, разметала сухую грязь и бурьян. Бойцы вскочили и побежали через дым, обстреливая оконные провалы.
На ферме творилось что-то невообразимое. Беглые арестанты вопили дурными голосами.
Илья колесом перекатился через подоконник, влетел в строение, насыщенное застарелыми ароматами, дал очередь налево, направо. Фонарь на стволе вырывал из мрака гниющие загородки, задубевшую солому, продольный желоб по центру помещения.
Товарищи прыгали в соседние окна, стреляли, стараясь не попасть в своих. Терехов весьма нецензурно выражался. Он то ли схватился с кем-то, то ли запнулся.
Снаружи доносилась пальба. Никитин увлеченно изводил боезапас.
В свете фонаря мелькнула перекошенная рожа – пухлые щеки, борода лопатой. Салафит летел на Илью с гортанным криком. Видимо, патроны у него кончились.
У капитана даже секунды не было на раздумье. Стальное лезвие уже тянулось к горлу! Он рухнул на колени и нажал на спусковой крючок, когда живот противника уже уперся в ствол, а над макушкой что-то просвистело.
Эта тварь долго не издыхала. Свинец превратил ее кишечник в кашу, а она еще махала ножом, хрипела, выдавала незамысловатые ругательства.
Мертвое тело навалилось на спецназовца. Он отбросил его плечом и на всякий случай осветил фонарем. Оскаленная морда, мертвые глаза навыкате.