Да, у него и вправду полный арсенал! Арбалет, ножи, кинжалы и еще непонятная штука в шляпе. Похожа на шкатулку с металлом внутри, но материал он определить так и не смог. Очередной амулет от странствующих торговцев?

      Темный загар противника говорил о многих часах, проведенных под солнцем. Он был высок и широкоплеч, но двигался легко и пластично, выдавая в себе мастера ближнего боя. Сощуренные карие глаза, энергичный рот и упрямый подбородок почти терялись под массой закрывающих лицо волос. Охотник предпочитал сильную небритость и спутанные патлы длиной до плеч.

      Развязка явно затягивалась. Вдоволь насмотревшись на незнакомца и его вооружение, Граф решил, что пора возобновить беседу:

      – В полной мере удостоверившись в том, что вы именно тот, о ком мне намедни рассказывали, я со всей ответственностью заявляю, что слухи о вашем профессионализме несколько преувеличенны.

      Витиеватость высказывания не замедлила отразиться непониманием на лице чужака. Влад вздохнул и снизил градус высокопарности:

      – Иными словами, вот мы и встретились, уважаемый… э-э-э… к сожалению, мы друг другу не представлены. Меня, к слову, зовут Влад. Но вы можете называть меня просто Графом. Наблюдая в ваших глазах беспокойство по поводу затянувшейся прелюдии, перейду к главному. Каким ветром занесло вас, сударь, в мои края и что вам здесь нужно?

      Противник, по-видимому, отошел от словесного напора и соорудил в ответ нечто достойное:

      – Вероятно, ветер был попутный, иначе я бы не встретил здесь вас. А надо мне не так и много – победы.

      – Ах да, сладкое слово «победа», – усмехнулся Граф. Замысловатая манера изъясняться передалась собеседнику, и это забавляло. – Как много я помню честолюбивых молодых людей, что положили жизни ни за что. К примеру, за идею избавления затхлого местечка от старого вампира.

      Влад уставился на мужчину, силясь понять, в курсе ли тот, насколько он покривил душой при упоминании жертв.

      Соперник лишь приподнял уголки губ в вежливой улыбке.

      – Приятно иметь дело с противником, знающим себе цену. Но погодите хоронить Охотника, пока он не умер. После – сколько угодно раз.

      – В ваших словах и облике мне чудится классическое монастырское воспитание, – предположил Граф. – Сиротствовать изволили? При каком именно приходе?

      У Охотника дернулся правый глаз, а нос сморщился, как от неприятного запаха.

      – Не вижу смысла идти