Три жизни (сборник). М. И. Ларионов
Читать онлайн книгу.
в темноте несущем нас пока в одном направлении. Пока моя жизнь и её жизнь параллельно единым движением текут в завтра. Пока… Но завтра! Так легко, так само собой завтра всё разорвётся и всё наше, общее, станет по отдельности: в Куйбышеве – непредставимо моим, а на этом пароходе – унесённо её. Что же, что же делать! Выйдет ли она Тетюшах? Если выйдет, тут уж не тянуть – сразу подхожу!
Я поднялся, зажёг свет. В такой решимости я несколько успокоился, сходил за кипятком и сделал себе крепкий чай, так просто напомнивший уже невозможную для меня, а на самом деле всё ту же, как обычно, спокойную действительность. Установив себе срок, до которого всё равно ничего не может состояться, я оградился от дум и от самого положения своего чтением, вернее, уже дочитыванием цвейговской новеллы. Но добро бы, вещь была отвлечённо-событийной, или приключенческой, увлёкшей бы иными представлениями, в иную, далёкую область вымысла, – а было всё о том же: о поражённой до основания, вопиющей в пропасть душе. И от чтения, тем более от приближающегося конца этой мучительной истории меня не переставало лихорадить нетерпение сердца. Но за этой историей, быть может, сильнее питало возбуждённость мою ожидание предстоящего, занозившее во мне само ощущение реальности. Дочитывать оставалось совсем немного, и вскоре я оторвался от последней, опустошающей фразы. Долго сидел, закрыв глаза и не двигаясь; снова перечитал последний абзац – и снова замер. Лихорадка отпустила – нашла оцепенелость надрывной печали. «Ещё и это в сегодняшнем дне! – шевельнулась мысль в болезненном угнетении. – Господи мой, как всё это велико и нелепо между людьми! Как корчатся и коробятся души, скрежеща друг о друга!..»
До Тетюш я не выдержал, вышел на палубу, уже пустую во мраке, и всё бродил, ёжась от встречного холодного ветра ночи, всматривался в отчуждённо-бурное передвижение за бортом, в какие-то красные огни, что впереди маячили широким треугольником, и ещё больше, чем от зябкой августовской тьмы, стыл от безысходного, выбившего меня ещё пуще из колеи конца рассказа, сейчас особенно чувствуя поразительную последнюю фразу… Треугольник красных огней оказался кормой баржи-самоходки, шедшей перед нами, – вскоре, мы обогнали её. Навстречу же нам из темноты вырастал хрустально светящийся островок, с вершины которого сверкнуло несколько кварцевых вспышек. Тут же над головой в ответ мощно запульсировал металлически резкий свет от нас, белесо выхватывая угрюмое пробегание темно-коричневой взволнованной массы за бортом. Ночная своя таинственно-осмысленная жизнь на реке… зовуще томила в ней неизвестность, затерянность, и сильней болела этой томью судьба незнакомки… Островок с приближением вытягивался в длинный нарядно освещенный – вспыхнув всеми палубными огнями и сумбурно отражаясь ими на волнах – четырёхпалубный громадину-теплоход. И мы приветственно зажглись. Он поравнялся с нами, утробно едва урча, и с тихим шелестом воды быстро отнёсся нам взад, весело поманив музыкой с кормы, полной шевеления теней (там были танцы),