Пуповина. Александр Варго
Читать онлайн книгу.
судьба чужого
(папа!)
ребенка.
– Может, ее никуда и не увозили, – неожиданно вслух произнес он. – Этот колдырь не умер, я просто ошибся, когда щупал у него пульс. Он проснулся и поднял хай, когда увидел, что девочку хотят забра…
«Бред. И тебе об этом известно», – внутренний голос быстро прервал его раздумья.
Лежа в кровати, он неожиданно спросил Ирину:
– Знаешь, мне вот тут недавно подумалось… Если бы мы не могли иметь детей, ты согласилась бы на усыновление?
Жена удивленно взглянула на него.
– Почему ты спрашиваешь? У нас прекрасная дочь. И скоро будет сын!
– Я все понимаю, – мягко сказал Владимир. – И тем не менее. Знаю, ты очень хотела ребенка. Предположим, все эти ЭКО и прочие современные средства забеременеть не дали результата. Как ты думаешь, смогли бы мы?..
– Не знаю, – после недолгого размышления ответила Ирина. – Да, мне жаль этих несчастных малышей в приютах, но, Володя, чужой ребенок всегда будет чужим. Вспомни, с каким трудом нам далась Настюша.
Да, Владимир помнил. Еще бы не помнить – роды Ирины оказались неожиданно сложными, настолько, что даже потребовалось его присутствие.
– Я не уверена, что у меня хватит мужества и силы воли, чтобы относиться к нему как к родному. Не знаю, – повторила она и провела указательным пальцем по груди супруга. – Иди ко мне.
– Настя спит? – полюбопытствовал Кузнецов, но она уже закрыла его рот поцелуем.
21 апреля, среда, 00.25
После секса Ирина завернулась в одеяло и мгновенно уснула. Владимиру снова не спалось. Он проворочался в кровати час, сходил на кухню, попил воды, заглянул в туалет, но, поняв, что его мочевой пузырь еще не готов избавиться от содержимого, уныло вернулся в спальню.
Проклятый кроссовок не выходил из головы.
Неужели девочка тоже погибла при аварии? А если нет, почему о ней не было сказано ни слова в сводках?!
Кузнецов задремал лишь к трем часам утра, и ему приснился странный сон.
Он у себя в операционной комнате. На лице маска, руки в перчатках.
«Ты готов?» – скрипит чей-то неприятный голос. Как будто кто-то вилкой по стеклу водит, и этот невыносимый звук вспарывал мозговое вещество.
– Готов, – хочется крикнуть ему, но из глотки рвется сиплый свист, мало чем отличающийся от мерзкого голоса. Пот застилает глаза, но вытереть некому – он один. За дверью какая-то возня – похоже, подвезли пациента для операции.
Владимир оглядывается на разложенные инструменты, и ему становится не по себе. Вместо скальпеля, зажимов и прочих необходимых приборов для операции на грязном полотенце лежит здоровенный кухонный нож, поблескивая свежей кровью. Владимиру даже чудится, что от крови вьется пар, словно нож только что вынули из еще живой плоти.
Дверь открывается, и к столу не спеша подъезжает каталка. На ней что-то бесформенное, накрытое простыней, сквозь которую проступают грязно-желтые пятна гноя.
Владимир хочет возмутиться, но он просто сбрасывает