Причастие птичьего языка (сборник). Виктор Меркушев
Читать онлайн книгу.
позволяло пережить совершенно необычные ощущения, которые очень хотелось разделить с пришедшими сюда.
Сегодня не осталось и следа от той ауры места, уводившей меня в зелёные пригороды серебряного века, в блоковскую «скуку загородных дач». Теперь здание бывшего музея передали детям, так было и в далёком семнадцатом, когда вместо семьи одного из руководителей компании «Зингер» здесь поселились юные воспитанники детского дома. В музейном особняке в настоящее время размещён детский исторический центр, и проходя мимо, я частенько слышу оттуда громкую музыку, очевидно отвечающую царящему там настроению сиюминутного праздника. Коридоры времён, по которым из этого здания можно было перенестись в тоскующий блоковский Петроград, закрылись и здесь, пожалуй, необходимо строго следовать известному житейскому правилу – никогда не возвращаться.
Как бы ни были дороги воспоминания о музее на Болотной и проведённом там времени, но всё-таки больший след оставил для меня исторический кружок профессора Койкова, специализировавшийся на пеших городских экскурсиях.
Мы, наверное, были самыми необычными и преданными своему делу экскурсоводами, излазившими все глухие и забытые городские задворки.
И верно, сейчас таких экскурсий не проводит никто. Мы, члены этого кружка, сами разрабатывали планы и маршруты наших экскурсий.
Самой памятной, наверное, была экскурсия, посвящённая ленинградской блокаде, где непосредственные участники событий сами рассказывали нам о том времени. Как правило, это были одинокие люди, у которых блокада отобрала родных и близких, и их никак не могла отпустить трагическая память о войне. Они легко шли с нами на контакт и, в этом смысле, тоже были участниками нашего клуба. Никогда не забуду, как в доме, соседствующем с Некрасовским рынком, хозяйка одной из квартир показывала нам на полу след от «зажигалки», оставшийся там со времён бомбёжки в блокадном сорок втором.
Для своей экскурсии я старался отбирать подлинные свидетельства былых времён, сохранившиеся вопреки всем социальным преобразованиям, всем перестройкам быта и городской среды. Здесь была не только символика царского Петербурга, но и множество иных артефактов, несущих на себе отпечаток прошлых эпох. Обычно экскурсанты живо реагировали на предметы и явления, которые, по их мнению, были безвозвратно утрачены. Такие, как полуразвалившийся деревянный домик, без фундамента и признаков жильцов, очевидно оказавшийся за Обводным по причине наводнения 24-го года, как настоящий керосиновый фонарь уличного освещения или мраморные доски, с указанием не только прежних названий, но и административно-территориальных частей, на которые был некогда поделён Петербург. Людям нравилось разглядывать сохранившуюся брусчатку или какие-нибудь солнечные часы, в которых непросто было распознать их истинное утилитарное предназначение. Но самой любимой находкой в моей экскурсии была слегка затёртая надпись «Трактиръ» в одном из дворов близ площади Тургенева.
Были