Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава. Сергей Цветков
Читать онлайн книгу.
сочинении «Об управлении империей» среди городов, находившихся в пределах «внешней Росии» князя Игоря, назван город Телиуц(ч)а. Грецизированная форма Телиуц(ч)а подходит лишь к одному из двух сотен древнерусских городов, называемых в русских летописях. Это – Телич, находившийся в Южном Подгорье (Низких Бескидах), у истоков реки Вислоки, рядом с нынешним Тыличским перевалом. Таким образом, очерченные Константином западные пределы «внешней Росии» не противоречат известию моравских летописей о том, что во второй половине 940-х гг. Игорь преломил копье о карпатское Подугорье.
Проблема датировки смерти князя Игоря
Отдельного разговора заслуживает хронология русской истории в моравских хрониках, поскольку она не совпадает с данными Повести временных лет, согласно которым Игорь умер осенью 945 г.
Летописная дата смерти Игоря принята в историографии практически безоговорочно, словно она высечена на его могильной плите. Существующие уточнения, как правило, незначительно отличаются от летописной датировки[161]. Однако в действительности 945 г. – это всего лишь дата окончания правления Романа I Лакапина (свергнутого в декабре 944 г.), на что указывал еще A. A. Шахматов. К слову сказать, смерть вещего Олега (912 г.) точно таким же образом приурочена в летописи к окончанию правления Льва VI[162]. Получается, что летописец, не располагая подлинными датами смерти первых русских князей, «хоронил» их вместе с византийскими императорами, чьими современниками они являлись по русско-византийским договорам[163].
Поэтому вслед за летописцем необходимо выслушать Константина Багрянородного. Его свидетельство имеет чрезвычайную ценность как современника событий.
Вот что пишет Константин, повествуя о снаряжении русской торговой флотилии, ежегодно отправлявшейся в Константинополь: «[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы [лодки-однодеревки] являются одни из Немогарда, в котором сидел [сидит[164] ] Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски [Смоленска], из Телиуцы [Телича], Чернигоги [Чернигова] и из Вусеграда [Вышгорода]».
Над трактатом «Об управлении империей» Константин Багрянородный трудился с 948/949 по 952 г.[165] Филологический анализ текста показывает, что глава 9 «О росах», содержащая процитированные выше строки, входила в число первых тринадцати глав, подвергавшихся неоднократному редактированию и потому обработанных автором позже всех прочих разделов, то есть в 951/952 г.[166] Зададимся вопросом: кто из двух русских князей – Святослав или Игорь – являлся для византийского императора действующим «архонтом Росии» на тот момент, когда он выводил их имена на пергаменте? Ведь этот отрывок можно понимать двояко, смотря по тому, кем считать Святослава – главным его героем или второстепенным персонажем, упомянутым лишь в связи с Игорем. С одной стороны, мысль Константина
Например, Г. Г. Литаврин настаивает на ноябре 944 г., полагая, что Игорь отправился за «древлянской» данью сразу после заключения мира с греками (см.:
См.:
Несколько иначе в Повести временных лет высчитана дата смерти Рюрика (879 г.), которая обусловлена тем, что в этом году «скончася великий круг», ведущий отсчет от первого года царствования Михаила III. Великий круг солнца – термин пасхальной таблицы, означавший двадцативосьмилетие, включавшее семь високосных годов (см.:
У Константина «сидел», но правильнее, по-видимому, все же «сидит». Обоснованным выглядит замечание A.B. Назаренко, что имперфектом «сидел» греческий переводчик неудачно передал древнерусский аорист «седе», которым русский собеседник Константина выразил всего лишь факт вокняжения сына Игоря в Немогарде: «Святослав седе в Немогарде» (и продолжает там сидеть) (см.:
См.:
См.: