Финансовый кризис. Максим Блант
Читать онлайн книгу.
этап, нередко весьма и весьма отличный от предыдущего. Причем осознаются эти моменты как поворотные лишь спустя какое-то – порой весьма продолжительное – время. Нередко (хотя и далеко не всегда) осознание это приходит лишь после довольно серьезных потрясений – экономических, а, бывает, и политических.
Однако перейдем к сути. Вот уже больше месяца мировые цены на нефть падают. Они упали уже на четверть – с78до 58 долларов за баррель смеси марки Brent, использующейся для расчетов цены на российскую нефть (Urals, кстати, на индикативных торгах в РТС опускался до 54 долларов). Казалось бы, ничем серьезным это нам не грозит. Ну будет в Стабилизационном фонде на пару миллиардов долларов меньше – большинство сограждан этого даже не заметит. Более того, если падение цен на нефть приведет к снижению цен на бензин, ликующие массы начнут радоваться каждому следующему витку падения котировок на Лондонской или Нью-йоркской биржах. Изнуренные «голландской болезнью» отечественные производители, засучив рукава примутся вытеснять импорт с российского рынка, а некоторые экономисты, периодически рассуждающие о «нефтяном проклятии», смогут, наконец, утереть холодный пот со своих горячих лбов. Начнись нынешнее падение цен хотя бы пару лет назад, тут можно было бы поставить точку, порадовавшись напоследок предусмотрительности правительства. Однако сейчас все обстоит далеко не так просто. И виной тому разворот в государственной политике и, что гораздо хуже, общественном сознании, который окончательно оформился и выстроился в последовательную систему совсем недавно.
Разница между первым и вторым сроком президента Путина видна невооруженным глазом. И дело тут не только в президенте. Либерализм раннего Путина, по крайней мере, в сфере экономики, был вынужденным и диктовался теми объективными обстоятельствами, которые сложились на рубеже веков. Стоит напомнить, что еще в 1999 году, когда Владимира Владимировича назначили премьером-преемником, Россия пребывала в состоянии дефолта, золотовалютные резервы были практически на нуле, а цена на нефть опускалась ниже 10 долларов. И пусть к моменту избрания Путина президентом нефть стоила уже дороже 20 долларов за баррель, никакой гарантии, что она не упадет снова до 10-ти, ни у кого не было. Отсюда и сбалансированные бюджеты, и жесткая финансовая политика, и попытки работать над улучшением инвестиционного климата (чего стоит одна кампания с добровольно-принудительным принятием Кодекса корпоративного управления), и налоговая реформа. Не обошлось, кстати, и без «перегибов»: это сегодня нежелание бессменного министра финансов Алексея Кудрина обслуживать долги Парижского клуба на том основании, что выплаты не были заложены в федеральный бюджет (российские власти планировали реструктурировать эти долги), воспринимается как исторический анекдот. А в то время правительство старалось экономить на всем, изобретая и такие, не совсем адекватные отговорки.
Основой экономической политики в то время были поэтапное снижение непроцентных расходов