Я вижу за окном заснежены поля,

      Все в серебре кусты, деревья.

      Все это наша русская земля,

      Большие города, убогие деревни…

      Сквозь расстояния я мчусь, —

      И сколько б суток ни катился,

      Мне видна из окна Святая Русь,

      Страна, которой я гордился!

      Тепло в купе, иль дует от окна,

      Неторопливые ведутся разговоры…

      За стопкой водки, крепкого вина,

      Пустые возникают споры.

      И делятся свободно меж собой

      Какой-то информацией, делами.

      Так часто увлекаются порой, —

      Беседа длится долгими часами.

      Поддержат дух, дадут совет,

      Предложат помощь и накормят,

      И терпеливо выслушают бред…

      Так на душе становится спокойно.

      В купе я не вступаю в споры,

      И не сужу, кто прав, или не прав?.

      Мне по душе простые разговоры,

      И незлобивый, кроткий, добрый нрав.

      Под стук колес смыкаются глаза,

      Движений такт покачивает тело.

      То заскрипят натужно тормоза,

      Доносятся иные звуки то и дело…

      Что вижу я в отечестве моем?

      У власти – проходимцы, и злодеи.

      Мы корку хлеба жесткую жуем,

      И возмутиться участью не смеем!

      Глаза к Всевышнему поднимем и молчим,

      Не рвем голосовые связки.

      Глаза нам выедает серный дым, —

      Мы в ожиданье смерти, как развязки.

      Отняли все, что нажили трудом,

      По чьей вине мы бедняками стали?

      Молитвой не вернуть, и не вернуть судом…

      Из ничего – не строят капиталы!

      В историю страны моей плюют,

      Законами, как путами, обвитый,

      Я тоже корку жесткую жую,

      Но огрызаюсь всё ж открыто!

      Чуть правду приоткрой, – возня и вой:

      «Угроза государственному строю!»…

      Как псы, накинутся гурьбой,

      Хоть безоружен я, не призываю к бою!

      Там, на холме, вблизи села

      Ветряк ворочал крылья.

      Неплохо шли его дела

      К мучной привыкнув пыли.

      Да, мельник важный господин!

      Поклоны бьют крестьяне…

      Крестьян так много, он – один,

      Румян, как сдобный пряник.

      Откуда потянуло зло?

      Пути к нему прикрыли…

      И ветром мельника снесло,

      Заказы на муку уплыли ль?

      Теперь стоит полуразрушен, —

      В провалах, дырах крыша…

      Он даже на дрова не нужен!

      И жалкий скрип не слышен.

      Стоят недвижно жернова,

      Колышет ветер крылья.

      И трудно подобрать слова,

      Чтоб описать бессилье.

      Ночами плачет и стенает,

      Под солнцем