…Старый граф Борис Иваныч,

      Гриб ты, высохший на нитке

      Длинной жизни, – дай мне на ночь

      Поглядеть твои открытки.

      Буквой «ЯТЬ» и буквой «ФИТА»

      Запряженные кареты —

      У Царицы грудь открыта,

      Солнцем веера согреты…

      Царский выезд на охоту…

      Царских дочек одеянья —

      Перед тем тифозным годом,

      Где – стрельба и подаянье…

      Мать твоя в Стамбул сбежала —

      Гроздьями свисали люди

      С корабля Всея Державы,

      Чьи набухли кровью груди…

      Беспризорник, вензель в ложке

      Краденой, штрафная рота, —

      Что, старик, глядишь сторожко

      В ночь, как бы зовешь кого-то?!

      Царских дочек расстреляли.

      И Царицу закололи.

      Ты в кладовке, в одеяле,

      Держишь слезы барской боли —

      Аметисты и гранаты,

      Виноградины-кулоны —

      Капли крови на распятых

      Ротах, взводах, батальонах…

      Старый граф! Борис Иваныч!

      Обменяй кольцо на пищу,

      Расскажи мне сказку на ночь

      О великом царстве нищих!

      Почитай из толстой книжки,

      Что из мертвых все воскреснут —

      До хрипенья, до одышки,

      Чтобы сердцу стало тесно!

      В школе так нам не читают.

      Над богами там хохочут.

      Нас цитатами пытают.

      Нас командами щекочут.

      Почитай, Борис Иваныч,

      Из пятнистой – в воске! – книжки…

      Мы уйдем с тобою… за ночь…

      Я – девчонка… ты – мальчишка…

      Рыбу с лодки удишь ловко…

      Речь – французская… красивый…

      А в открытую кладовку

      Тянет с кухни керосином.

      И меня ты укрываешь

      Грубым, в космах, одеялом,

      И молитву мне читаешь,

      Чтоб из мертвых – я – восстала.