Путь воина. Секреты боевых искусств Японии. Алексей Маслов
Читать онлайн книгу.
самурая.
Мусаси Миямото – человек, который за свою жизнь убил противников, наверное, больше, чем кто-либо, – в старости уходит от людей и постигает эту Пустоту. Не случайно своё знаменитое произведение «Книга Пяти колец» («Горин-но сё») он завершает разделом «Пустота», где пишет: «То, что зовётся духом Пустоты, находится там, где не существует ничего. Это понятие стоит выше человеческого понимания. Постарайся впитать этот дух, приняв прямоту в качестве основы, а истину в качестве своего Пути. Используй воинское искусство повсеместно, правильно и открыто. И тогда ты начнёшь постигать сокровенную глубину явлений, а приняв Пустоту как Путь, постигнешь Путь как Пустоту» [147]. Здесь, безусловно, отражён мистический опыт самого Мусаси, данный как ярчайшее переживание Вселенской Пустоты.
Но всё же утончённые философствования составляли лишь малую часть того, что занимало воинов. Их сознание больше тяготело к героическому эпосу и рассказам о любовных приключениях. Постепенно самураи создают свою культуру, пронизанную повествованиями о воинских подвигах. Например, формируется особый литературный жанр – «гунки», в основу которого легли сказания о соперничестве домов Тайра и Минамото. Буквальный перевод слова «гунки» – «военные описания». Четыре произведения причисляются к классике гунки: «Хогэн моногатари» («Повесть о годах Хогэн», 1156 – 1158 гг.), «Хэйдзи-моногатари» («Повесть о годах Хэйдзи», 1159 – 1160 гг.), «Хэйкэ-моногатари» («Повесть о доме Тайра»), «Гэмпэй-сэйсуйки» («Описание расцвета и гибели Минамото и Тайра»). Это была чисто самурайская литература – описания битв, подвигов, смертей, причудливого благородства, где реальность граничит с красочным мифом.
Самураи, хотя и представляли единое сословие и объединялись «воинским мифом», всё же были людьми разными. Состав самураев колебался от представителей аристократических фамилий до выходцев из простых крестьян. А эта пестрота порождала и изменения в характере культуры. «Изящные речения» (гагэн), с помощью которых объяснялись аристократы прошлого, начинают смешиваться с вульгаризмами (дзокуго) новых воинов. В языке самураев появляется много китаизмов, которые становятся полноправными речевыми единицами. Возникает даже смешанный японо-китайский язык (вакан-конгобун) – по сути именно такой смешанный характер имела и вся самурайская культура. То, что нам порой представляется чисто японской традицией, на самом деле может иметь китайские корни.
Принято считать, что самурайская культура – это нечто утончённое, прозрачное, изящное. Увы, ранние самураи – люди грубые и в основной своей массе плохо образованные. Культурный уровень Японии после прихода самураев к власти на первых порах становится ниже, это шаг назад по сравнению со взлётом культуры кугэ (аристократии). Не раз отмечалось, что художественный уровень самурайских гунки гораздо ниже по сравнению с литературой прежних эпох [11].
Воинские повествования и устные истории как бы отражают весь стиль самурайской жизни. В ней было много нарочитого, надуманного и, самое главное, – предельно ритуализованного.