Ora et labora. Повесть о послушнике Иакове, Святой Инквизиции и таинственных кругах на полях. Геннадий Викторович Логинов
Читать онлайн книгу.
безумного воображения – судить вам…
Каждый человек во что-то верит, о чём-то мечтает, зачем-то живёт, к чему-то стремится, кого-то или что-то любит. Власть, деньги, женщин, вино, знания, Господа…
У каждого человека в душе есть кровоточащая брешь размером с Бога, и каждый пытается заполнить её, чем может. И если, несмотря на все беды, человек по-прежнему не свёл счёты с жизнью, – значит, что-то его здесь держит, что-то ему здесь нравится.
«Ora et labora» – таков был девиз ордена, названного в честь Святого Бенедикта Нурсийского, старейшего католического монашеского ордена, основанного в шестом веке от Рождества Христова.
«Молись и работай»…
Иаков осознавал мудрость и праведность сего изречения, но всё же желал от жизни большего. Возможно, кто-то и счёл бы это гордыней, но, скорее, юношей двигала свойственная его возрасту любознательность.
Иаков верил в предназначение, уготованное ему свыше его Небесным Отцом – единственным родным существом на всём белом свете, поскольку земных родителей он не знал: мальчика кто-то просто оставил в корзине на церковной паперти.
Как и многие ровесники, с ранних лет Иаков считал себя уникальным, особенным, избранным – правда, не совсем понятно, для чего. Однако эта вера позволяла ему переносить все тяготы и лишения суровой и аскетичной монашеской обители.
Рассуждая о своём предназначении, люди, как правило, грезили о чём-то масштабном и глобальном. Им просто было приятно иной раз представить себя этаким Мессией, понимающим мир лучше остальных, проглядывающим промеж строк Святого Писания ускользнувший от невнимательных глаз и прочих умов скрытый смысл, способным открыть всем глаза и вершить пророчества.
Мало бы кто согласился признать своим предназначением, к примеру, выпечку хлеба в сельской пекарне до самой гробовой доски. Даже если это наследственное дело, перешедшее от отца.
И состарившись, человек всё равно будет ожидать от жизни чего-либо большего, неожиданного, волшебного и чудесного.
Если в нём, конечно же, хотя бы немного остался жив тот ребёнок, без которого путь в Царствие Небесное, согласно Писанию, заказан.
В этом плане Иаков не отличался особой оригинальностью: ему хотелось увидеть новые места, читать новые книги, слышать новые песни, общаться с новыми людьми, вместо того чтобы вечно перечитывать «Библию» и вскапывать грядки за монастырской оградой.
Так или иначе, Иаков был благодарен монахам, худо-бедно, но воспитавшим его и обучившим грамоте; однако видел суть веры не в заучиваемых наизусть и неукоснительно воспеваемых молитвенных формулах, не в формальных ритуалах и обрядах, но в искренности обращения души к её Создателю и опирании на совесть в поступках.
Иаков полагал, что между Духом Божьим и помыслами человека – нет и не может быть никакой проведённой черты; а храмом признавал не отдельно взятое, сотворённое человеческими руками строение,