Тайна асассинов. Александр Воронель
Читать онлайн книгу.
отчего же не пришло им в голову сообщить хотя бы о нескольких случаях грабежа или насилия? Было бы больше похоже на международный опыт и существующую практику всех остальных армий.
Все интервью сходятся в отвержении войны, в презрении к жестокости и жажде мести, которые мы встречаем в окружающем мире: «Фалангисты так говорят: отомстил через 80 лет – рано отомстил. Такая у них культура, такое воспитание…» И это после 35 лет непрерывного напряжения, заполненного угрозами (и попытками, время от времени) вырезать все население Израиля или «сбросить его в море…»
Кое-что, как видно, прибавилось к Ветхому завету за эти тысячелетия…
ОРУЖИЕ АСАССИНОВ
Тот, кто утверждал, что в споре рождается истина, явно преувеличивал. В лучшем случае в споре рождается понимание несовместимости позиций сторон, исходящих из разных посылок.
В своей полемике с сегодняшней экуменической позицией либерального российского культуролога Григория Померанца еврейский ортодокс Эдуард Бормашенко сформулировал («22», № 103) фундаментальное (не путать с фундаменталистским!) требование к любому содержательному диалогу, которое выглядит особенно очевидным для математиков: «Когда два математика произносят два одинаковых утверждения, они имеют в виду одно и то же». Это следовало бы назвать нулевой аксиомой математики, ибо только после принятия такого предположения (а это именно предположение!) приобретают смысл все остальные определения и аксиомы (вроде того, что «прямая линия – кратчайшее расстояние между точками» и т. п.).
Если уж проблема неадекватного понимания дает о себе знать в математике, она тем более присутствует во всех остальных человеческих коммуникациях. Особенно, если иметь в виду коммуникации между представителями разных цивилизаций.
Языки цивилизаций могут вести людей к согласию только в том случае, если обеспечено предварительное согласие в нулевой аксиоме. Даже два человека, говорящие одно и то же на одном (общем) языке, должны быть предварительно уверены, что они в самом деле стремятся к согласию. Ибо, если цель одного из них – уничтожить другого, этому другому лучше прекратить разговор и подумать о спасении.
Для разных народов, тем более для разных культур, стратегическая оценка возможных намерений оппонента просто входит в обязанность правительств. Никакого общего языка, тем более общего принципа, между Западом с его либеральными ценностями и его радикальными противниками в сегодняшнем мире никогда не было. На какой же основе вести переговоры? Что принять за нулевую аксиому?
Западная политическая мысль сегодня бессильно цепляется за «права человека» в надежде обрести в них такую общечеловеческую идею, на которой можно было бы построить основу международной солидарности. Я думаю, эта попытка бесперспективна.
«Права человека» – идея модернистская, секулярная, чисто западная, и уже потому совершенно не подходит для большинства