Фантастика. Борис Акунин
Читать онлайн книгу.
его позора?
Однако фыркнул только Сашка Луценко, солнцевский прилипала. Больше никто даже не улыбнулся, в том числе из бывших на Регинкиной даче. На Роба и его липовые раны смотрели сочувственно, а кое-кто из девчонок жалостно сморщился.
А чего это Солнцев так нарывается, подумалось вдруг Робу. Странно. Все-таки одноклассник, можно сказать, с того света вернулся. Что-то тут не так.
Он внимательно посмотрел в улыбающуюся физиономию обидчика. Один глаз Солнцева вызывающе подмигнул, потом оба глаза сверкнули, и раздался прерывистый голосок, тоненько прошелестевший: «Знает или нет? Фигня. Откуда ему».
– Знаю, знаю, – вслух сказал Роб и тоже подмигнул, хоть так и не понял, чего Солнцев боится.
Петька заморгал. Ага! В десятку!
– Что ты знаешь? – рассеянно спросил Борис Сергеевич. – Садись за парту. Продолжим урок. Итак, начнем, как обычно, с блиц-опроса по хронологии.
Дарновский занял свое место, но вправо, где сидела Регинка, пока не смотрел. Для этого надо было собраться с мужеством.
С исторической наукой успехи у Роба были хуже, чем с остальными предметами. Производительные силы, производственные отношения, классовая борьба – это еще ладно, но на зубреж дат память у него была неважнецкая. Кроме того, имелось у него нехорошее подозрение, что Борис Сергеевич собирается засадить ему во втором полугодии (а стало быть, и за год) четверку, и тогда прощай, медаль.
Когда учитель, подняв глаза от журнала, спросил:
– Добровольцы есть? – Роб сразу поднял руку.
– Хм, безумству храбрых, – промурлыкал Борис Сергеевич, глядя на него поверх очков своими серыми глазами. – Ну-с, Сан-Стефанский мир.
«Восемьсотсемьдесятвосьмой», – тут же проговорил мягкий, с подсюсюкиванием голос.
– 1878-й, – уверенно произнес Роб.
И дальше пошло как по маслу: задавая вопрос, учитель мысленно давал на него ответ. Чего проще?
– Восстание Пугачева?
– 1773–1775.
– Отлично. Отмена крепостного права.
– 1861.
– Может, и число вспомнишь?
– 19 февраля.
– Ну, а… взятие Измаила?
– 1790-й.
– Молодец. Я вижу, Дарновский, авария твоим мозгам только на пользу пошла.
А сюсюкающий голос прибавил: «Пятерку, конечно, пятерку, и пошел он к черту. Это подонком надо быть. Парень чудом жив остался».
Борис Сергеевич, насупившись, поставил в журнале закорючку, а Роб призадумался: кто «он»? Неужели директор? Это он требует от Тутанхамона, чтоб поломал Дарновскому медаль? Так-так, учтем.
Весь остаток урока он готовился к тому, чтобы встретить взгляд Регины. Что он там прочтет? Жалость? Насмешку?
И как только прозвенел звонок, решительно повернулся вправо.
Но Регина, до сего момента то и дело на него поглядывавшая (он видел это боковым зрением), быстро опустила голову. Вид у нее был виноватый.
Вокруг все грохотали стульями, щелкали портфелями, тянулись к выходу, а Роб и Регина оставались на местах.
Коротко