Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия. Дон Мигель Руис
Читать онлайн книгу.
сразу и о боли, и о том, как ее превозмочь. Я слышу, как сквозь мелодию и слова всегда – пусть неявно – просвечивает истина. Музыка и пульсирующая в ней жизнь – это моя стихия.
Пройден долгий жизненный путь – он начался гораздо раньше, чем я научился понимать музыку, еще до того, как слух соединил меня с физическим миром, прежде, чем я осознал, как трудно быть человеком. Он начался раньше, чем я познакомился с материей. Возможно, мои самые ранние воспоминания связаны с рождением моего тела, первыми попытками дышать, криками корчившейся в муках матери. Там началась полная событий дорога из младенчества в зрелость, от ученичества к мастерству. Я проделал путь от чистого потенциала через захватывающие приключения физического существования до конца, который ждет усталого путника. Когда-то были нескончаемые ночи любви, а теперь вот – эта тихая ночь, с шепотом смерти внутри меня и вокруг. Это была хорошая жизнь: я дарил и получал любовь без всяких условий и оправданий.
Любовь не требует оправданий, ведь мы и есть любовь. Люди редко позволяют себе испытать ее силу. Слово «любовь» знакомо им лишь как падший символ, который изначально призван был означать жизнь, но потом был исковеркан бесчисленными смысловыми искажениями. Стоило извратить одно это слово, как пошла неразбериха со всеми символами. Символы превращаются в убеждения, а те, в свою очередь, становятся узколобыми тиранами, которые упиваются человеческими страданиями. Все это началось с обесценивания первого слова – «любовь».
Да, в моей жизни было много любви. Всегда находились женщины, жадные до прикосновений, жаждавшие любить и быть любимыми. Всегда были женщины, которые искали правду о себе в моих глазах. И я любил всех этих женщин, встретившихся на моем пути. У них были разные лица, разные имена, но для меня существовала лишь одна – падшая женщина, пойманная в паутину искажений и ищущая путь обратно, к истине. Даже сейчас она пытается нащупать обратный путь к небесам, продолжая тем временем верить в ложь, которая удерживает ее в аду.
Конечно, она – это все мы. Она – знания. И сейчас я могу сказать без всякого стыда, что когда-то она была Мигелем. Со знаниями у меня с самого начала все обстояло хорошо. Начиная с первого вдоха мне не терпелось узнать, что значат звуки, символы, потом – строки, набросанные на бумаге. Как всякий здоровый младенец, я видел и слышал все. Я чувствовал так, как окружающие меня взрослые давно разучились чувствовать. Чувственный опыт омывал меня днем и ночью, но, разумеется, кто-то должен был засвидетельствовать чудеса ощущений. Наблюдая мир взрослых, я понял, что чувственному опыту нужен рассказчик.
Первое произнесенное мною слово так взволновало меня, а безмерная радость по этому поводу моих родителей и наших друзей так меня потрясла, что я попался. Как быстро и истово поверил я в слова! Как проворно я их проговаривал, создавая карикатуру на маленького мальчика! Поразительно и то, как слова превратились в бесконечное подтверждение опыта, то есть в мысль. Очень скоро я стал точно