Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия. Дон Мигель Руис
Читать онлайн книгу.
простая, если только не помешает страх. Так в один блаженный миг удачи я счастливо потерял невинность. Никогда больше я не буду обделен любовью. Недолго пожив в нужде, я, кажется, становился миллиардером секса.
Рассказываю же я все это лишь для того, чтобы поговорить о том, что такое обольщение. Умение обольщать – очевидное и жизненно важное свойство всех живых существ. Оно распространено не только в мире природы, но и во вселенной мысли. Бесстрашно высказанная идея заражает, с ней хочется согласиться. А если вам ласково что-нибудь предлагают, исчезает чувство опасности. Предложение запускает работу воображения, а воображение начинает создавать реальность. Если мы это ясно осознаем, то сможем увидеть, кто или что стоит за словами и предложениями, кто несет нам послание. Кем бы ни был этот вестник, он использует знания, чтобы получить доступ к видению. Начало может быть таким: «Что ты знаешь? Я тоже это знаю». Или же: «Что тебе нравится? Мне это тоже нравится». Получив приглашение, вестник может приступать к своей работе: изменять форму видения. Редко находятся вестники, прибегающие к обольщению ума во благо другому человеку. А случаи, когда вестник использует это умение на благо всего человечества, настолько редки, что такому вестнику люди начинают поклоняться.
Существо, которое моя мать встретила у древа познания, всегда было и остается умелым вестником. Оно движет и изменяет человеческую историю с тех пор, как эта история излагается. Я говорю о нем как о женщине не потому, что в нашем мире принято с каким-то недоверием относиться к познавательным способностям женщины. Просто я очень рано осознал, что рожден, как и большинство мужчин, чтобы любить и лелеять женщин. Однажды вкусив любви, я уже не мог без нее обходиться. В юности я так же страстно увлекся познанием. Знания пленили меня, как умная женщина, обладающая удивительной властью. Думаю, я много лет был околдован, одержим, пока вдруг не увидел истинную природу знаний, – и тогда я употребил все, что было мне дано свыше, чтобы рассеять эти чары. Мне захотелось спасти знания, привнести в них осознанность, жить с ними, как с женщиной, в мире. И я воспользовался своим природным даром – даром романтической любви. Я стал смотреть на знания как на женщину, которой превыше всего хочется, чтобы ее узнали и услышали, и начал слушать, давая излиться ее неистовству. Признав, что она нуждается в том, чтобы ее любили, прикасались к ней, чувствовали ее вкус, я тем самым мог преобразить ее.
Став шаманом, я наконец понял, что мой дед дон Леонардо больше всего хотел, чтобы именно это откровение посетило меня. Мне наконец стали понятны его слова, в которых всегда была недоговоренность и никогда не было притворства. В отличие от иных мудрых слов, они не были украшены прельщающим кружевом лукавства. Такое лукавство заложено в самой природе знаний и делает их искусным вестником, только не вестником истины. Мой дед услышал голос знаний, звучавший в его голове, и заставил его замолчать. И в этой тишине ему наконец открылось, что такое жизнь.