Годы безвременья. Сломанные судьбы, но несломленные люди!. Николай Углов
Читать онлайн книгу.
и карачаевцы), внизу Центр, на въезде – станица Минутка (жили казаки), на востоке Будённовка (жили, так называемые, «опоимцы») и в северо – западной части города Попова Доля (жили, в просторечье, «мужики»).
Сразу же за нашей улицей через гору находилась широкая безлесная долина или балка, которая называлась Свиной (сейчас там кладбище). В этой балке была городская свалка, и всегда там находилось много свиней, ковырявшихся в мусоре. А тогда свиней выращивали практически в каждом дворе. На склонах балки мы с отцом часто корчевали пни на растопку. Лес находился в самом углу балки (его запрещали рубить, но всё равно тайком вырубались все окрестные леса вокруг Кисловодска), где среди скал протекал ручей, а где – то в пещере там жил медведь. Так пугал меня отец, чтобы я не ходил туда. Как – то я стоял на склоне горы (мы забрались высоко в гору под самый лес), наблюдая, как ловко отец корчует пень и вдруг страшный и неожиданный удар в спину опрокинул меня. Я дико заорал от боли и страха, а отец в несколько прыжков был возле меня, поднял, успокоил, и здорово огрел хворостиной чёрного козла, который, оказывается, шёл во главе стада по своей тропинке, на которой я стоял. Мать наша была семнадцатой в семье и единственным выжившим ребёнком (вот какая тогда была смертность среди детей!). Она была очень красивая женщина, но прихрамывала с детства на одну ногу. Несмотря на это, отец её очень любил и дорожил ею. Отец очень любил ходить на парады, демонстрации. В одной руке он держит флаг, в другой меня. Весь светлый, в белой рубахе с высоким воротником, понизу яркой, навыпуск, подпоясанный тесёмкой, белые брюки, парусиновые туфли – он идёт и громко поёт:
– Широка, страна моя родная!…
Я визжу от восторга и счастья, что – то кричу и машу руками, возбуждаюсь до предела и тяну отца, требуя ещё пройти перед трибуной. Вечерами отец, читая газеты, с тревогой говорил о какой – то Германии и войне, но ни мать, ни баба Капитолина не поддерживали разговоров о международных событиях. Но когда приезжали из Георгиевска три отцовых брата – Иван, Пётр и Василий, то разговоров о политике хватало за полночь. Иван, Пётр были такие же высокие, как отец, а дядя Вася был ниже их на полголовы, но также похож на братьев. Все они усаживались в саду за столом, мы забирались к ним на колени и любили слушать их бесконечные споры о международном положении Советской страны.
– Ну, понесло теперь до утра, дипломаты! – ворчала баба Капитолина, притаскивая в сад огромный самовар. Ничего крепче чая братья никогда не пили. Финляндия, Прибалтика, Бессарабия, Япония, Польша, Западная Белоруссия и Украина, Сталин и Гитлер – я постоянно слышал эти слова. Самый рассудительный и старший из братьев Иван часто говорил:
– Небольшая наша война уже идёт и на Западе и на Востоке. Но это только цветочки. Боюсь, ребятки, и нам придётся воевать. Скорее всего, с Англией. Но и Германия, хоть мы и заключили с ней мирный договор, ненадёжна.