Тина-тина, тамбурина!

      Повторяет он невнятно —

      Валентина, Валентина —

      Одно слово многократно.

      В цирке в купол —

      Мотоцикл: шёпот, ропот.

      Лица бледные у кукол

      И мотора дикий хохот.

      Этот парень крутит ловко —

      Страх ползёт с партера в ложи.

      Но зачем он снял страховку?

      Жутко, аж мороз по коже.

      Барабаны бьют тревожно

      И о рёбра сердце бьётся.

      Это просто невозможно!

      Неужели разобьётся?

      Тина-тина, тамбурина!

      Пропасть скалит свои зубы.

      Валентина, Валентина

      Горечь обжигает губы.

      Даже сытые матроны

      Не найдут от страха места,

      Но прорвавшийся сквозь стоны

      Чей-то голос: «Жарь, маэстро!»

      В петле мёртвой крутит чёртом,

      Пальцы впились в плюш диванов,

      Кровь застыла по аортам,

      Дробь сухая барабанов.

      Вот вираж, он на манеже,

      Многогрудный слышен вздох,

      Сердце бьётся реже, реже

      – Ох!

      Он идёт, взята вершина,

      И толпа ликует дружно.

      Валентина, Валентина,

      Как и прежде – равнодушна.

      Под талым снегом всходят вёсны

      В кипени вешних вод.

      Полощет розовые дёсны

      У горизонта небосвод!

      И солнечной напившись браги

      В хмельном бреду лежат поля.

      Как кубки – полные овраги

      И пьяно гнутся тополя!

      Косой уже не вяжет стёжки,

      Вскочив с постели поутру.

      На ветках верб звенят серёжки,

      Как колокольцы на ветру.

      Весна наполнила желанием,

      Пришла любовь, как стаял снег.

      И вот спешат все на свидание —

      Последний червь и человек.

      Слышишь? – Губы мои стонут,

      Тело, словно, ртуть!

      Твоих глаз бездонный омут

      Манит к себе – жуть!

      На коралловые рифы

      Твоих жарких губ

      Брошусь яростно, как скифы,

      Буду рьян и груб.

      И в объятьях, как в метели,

      Я готов пропасть!

      Лишь бы только быть у цели,

      Утоляя страсть.

      Ты красива, хотя не без изъяна.

      Что изъян? – Ведь мне не продавать.

      Раз моя душа восторгом пьяна,

      Я имею право целовать

      Эти руки, губы и иное —

      Всё, о чем умалчивает бард.

      Пусть об этом знают только трое:

      Ты