После обеда Настя заявила, что ни в какой лес она не собирается. Во-первых, все утро угробилось на прополку, и спина болит, будто по ней прыгали слоны среднего веса. Во-вторых, гора немытой посуды, на которую мужчины, как это от века заведено, не обращают внимания, и значит, ее женский удел – в кухню, к тазику и мочалке. Петрушко молча поцеловал ее в шею и вышел из дома.

      – Что, так и пойдешь? – кивнул он Лешке, который ждал его у калитки в синих джинсовых шортиках и майке.

      – А чего? – удивился Лешка, уверенный, что длинные штаны надевают исключительно в холода.

      – А комары?

      – А намазался! – гордо сообщил сын и вынул из кармашка тюбик. – И для тебя взял.

      – А крапива? – вкрадчиво поинтересовался Петрушко.

      – А мы ее палкой! – Лешка усмехнулся непонятливости отца. – Ну, пошли, что ли?

      – В Земляничный?

      – Угу!

      И они направились в Земляничный Лес. Вообще-то земляника водилась тут всюду, но Земляничный, не слишком густой березняк возле озера, отличался самой ранней ягодой, тому способствовало и обилие света, и рельеф – сплошные горки. Петрушко понимал, что лет через двадцать, когда уже Лешкины дети повадятся за земляникой, этот лес зарастет и потеряет свою нынешнюю прелесть. Но когда это еще будет… Двадцать лет… И что будет с Лешкой через двадцать лет? И будет ли?

      Отогнав темные мысли, он взял заранее приготовленный пакет. Во-первых, там имелась банка, которую Лешка надеялся набрать доверху. Позавчера он уже бегал в березняк и нашел там несколько вполне красных ягод, и, по его расчету, за два дня количество должно перейти в качество. Или наоборот. Во-вторых, потом предполагалось зайти в другой лес, подальше, и нарвать ореховых листьев для тестя. Аркадий Львович делал из них отвар, весьма помогавший от его аденомы. Главное, чтобы листья были молодыми, и значит, рвать их нужно никак не позже середины июня. А они с Лешкой дружно забыли в прошлый раз, а в позапрошлый оба выходных обустраивали парники…

      …В лесу его сразу же атаковали. Со всех сторон враги безжалостно набросились на полковника, он мужественно дрался и положил гору трупов, но их было слишком много, и все они жаждали его крови. Прихлопнув очередного комара, Виктор Михайлович вздохнул и попросил у Лешки пасту. Тщательно смазал руки, лицо, шею… Вроде бы помогло – острый запах отпугнул крылатых хищников, да вот надолго ли?

      Лешка получил свою банку и теперь ползал в траве, отыскивая спелые земляничины.