Струна. Виталий Каплан
Читать онлайн книгу.
от этих поганцев, но вот такой подлости… Сейчас я уже не брал в расчет, что негодяев-затейников максимум двое-трое, остальные – лишь зрители. Глаза застлало красной пеленой, стало очень трудно дышать.
И тут раздался смешок. Кто-то не удержался-таки и фыркнул в пространство.
Я вскинулся.
Вот он, прыщавый паршивец, Димка Соболев, хулиган из хулиганов. Вот он развалился на парте и ржет, не в силах сдержать позывы идиотского квакающего хохота. Темные, до плеч отращенные патлы колышутся в такт дергающимся плечам, в глазах бегают чертенята…
Я плохо помню, что случилось дальше. Кусочки целого напластовались друг на друга, точно апрельские льдины. А между ними – черные паузы, глухие провалы.
Вот я в два прыжка очутился возле его парты. Миг – и мои неумело сжатые в кулак пальцы пронзают плотный, наэлектризованный воздух, втыкаются в жесткую скулу. Раз, другой. Лохматая голова мотается на тонкой, плохо вымытой шее, точно шарик под ветром… И что-то темное, пахнущее железом, фонтаном льется из разбитого носа, стекает на пол, на светлые брюки… И моя рука в крови… в чужой…
Потом – провал. Кажется, я опираюсь обеими руками на крышку стола и у меня трясутся плечи… Рука задевает журнал – и расплывается бурое пятно, почти незаметное на его красной кожаной обложке. Вот Димкина изогнутая фигура в дверном проеме… Прижатые к лицу ладони. Истошный, срывающийся на петуха крик: «Ну все! Теперь я… Теперь вы у меня! Ну все…» Кто-то из девчонок побежал за завучем. Кажется, я куда-то иду, механически переставляя ноги. Мне суют какую-то таблетку, зубы пляшут, соприкасаясь с краем граненого стакана. Перекошенное от ужаса лицо Царицы Тамары. «Вы… Вы соображаете… Что же теперь будет?..» Ей, впрочем, хватает ума понять, что сейчас со мной говорить бесполезно – и меня отпускают домой, несмотря на то, что сегодня мне осталось еще три урока. На них меня подменит Баба Катя. С поджатыми губами, глядя мимо меня, она выходит из учительской. Дальше понеслись совсем уж несуразные обрывки. Выходящий из медицинского кабинета Димка Соболев, брошенный на меня ненавидящий взгляд… Дипломат, кто-то сует мне дипломат в негнущиеся пальцы, которые уже отмыты под струей холодной воды, но все равно ощущение кровавой липкости никуда не делось…
В отличие от мерзкой картинки. Та, как выяснилось, исчезла бесследно. А словам моим вроде бы и верят, но… А может, и вовсе не верят. И даже я сам порой ловлю себя на сомнениях: а был ли он, тот гнусный листок формата А4?
…Я встряхнулся, выбросив из головы майские воспоминания. Не было сейчас никакого мая, никакого солнца – лишь темные мраморные стены, синеватые дуги ламп и семеро за черным бархатом стола. Главный – тот, кого называли Старшим Хранителем – что-то проникновенным голосом вещал, но я пропустил начало и теперь с трудом вслушивался, пытаясь собрать воедино осколки слов и уловить, наконец, их смысл.
– Нет и не осталось никаких сомнений, следственные изыскания полностью установили истину. Подсудимый действительно избивал ребенка, избивал жестоко и хладнокровно, пользуясь