– А ты, госпожа Саумари, – подал голос младший, – уж сколько лет волшбой пробавляешься, а ни докко не заплатила в общество. Нехорошо. Не только ж о себе надо заботиться, но и о пользе общественной…

      – Действительно, непорядок, – подтвердил старший. – Мы тут подсчитали, прикинули, сколько людей к тебе ходит, от чего лечишь, каких духов заклинаешь, и вышло…

      – Остановись малость, – прервала я его. Не следовало мне покорно выслушивать, надлежало норов показать. – Сперва поясни, «мы» – это кто? Вы оба уже незнамо сколько торчите в моём доме, а так и не удосужились открыть свои имена.

      Старший передёрнул плечами, словно какая-то мошка ползала у него между лопаток.

      – Знать наши имена тебе ни к чему, – сухо ответил он, – а вот кто мы – изволь послушать. Я – начальствующий над учётной палатой южных звеньев Цепи, а это мой помощник и ученик. Оба мы имеем высокие посвящения, и не тебе, ведьме-самоучке, с нами тягаться. Ты уж не обижайся, но ведомо нам, что ни у кого из колдунов не проходила ты учения. Так вот, ближе к делу. Мы тут посчитали примерно твои доходы, умножили на полторы дюжины лет… В общем, великая дюжина докко с тебя, госпожа Саумари. Надо внести. Деньги крупные, понимаю, сразу могут и не найтись. И потому мы к тебе милость проявим. В течение трёх лет будешь выплачивать, по четыре дюжины докко в луну…

      Я молчала.

      Надо было что-то решать, и прямо сейчас. А что тут решишь? Денег таких безумных у меня в жизни не отыщется. А Синяя Цепь, по всему видать, шутить не любит. Уж не знаю, в самом ли деле эти «собратья» колдовать могут, или такие же ловкачи, как и я… Но вот что глотку перережут самым обычным ножиком – верится легко и сразу. В дружбу их с высокородными ещё более верится. А идти к ним в кабалу не хочется совершенно.

      И тут подал голос тот, кого я меньше всего ожидала сейчас услышать.

      – Гони их в шею, тётушка, – поднявшись с корточек, ломающимся голосом предложил Гармай.