Долго наслаждаться звёздами не пришлось. Едва лишь водила, резко ударив по газам, ушмыгнул на проспект, от стены ближайшего дома отлепились три чёрные тени. Неторопливо, даже с какой-то наигранной ленцой приблизились к Игорю, образовав вокруг нечто вроде равностороннего треугольника.

      Не так уж и темно здесь было. В лиловом свете фонарей нежданные гости вырисовались во всей своей красе. Двое высоких парней в надвинутых чуть ли не до глаз вязаных шапках. Куртки из чёрного кожзаменителя, мятые спортивные штаны – китайский «Adidas», стоптанные кроссовки. Третий, вставший чуть справа, был явно постарше. Плотная фигура гнома, тёмно-синяя куртка, только капюшон сейчас надвинут на глаза. Ну, здравствуй, утренний доброжелатель!

      – А чего у тебя, братан, шнурки неглаженые? – голос у того оказался скучным как наждачная бумага. Без огонька мужчина работает.

      – Да я и без галстука, – расстроил его Игорь. – И вообще, пацаны, как-то неправильно начинаете. Ни тебе закурить попросить, ни червонец до метро. Не любим штампы, ищем новые ходы?

      «Гном» если и смутился, то всего на секунду.

      – Что-то больно ты, мужик, борзый, – вытекло из прокуренной пасти. – Короче, въезжай, ты не на того прыгнул. Не понял? Ща поймёшь.

      Кто-то из парней услужливо хохотнул.

      Ну и что должен в этой ситуации чувствовать простой российский журналист? Пусть даже не очень простой? Пусть даже раскрученный? Рейтинг не конвертируешь в «Макарова», гонорары не превратишь в наряд милиции… Да и армейской подготовки по нулям – отмазался в своё время Игорь Ястребов от действительной службы. И «чёрного пояса» у него нет, не тратил он в юношестве драгоценное время в мордобойных секциях для укушенных комплексами подростков. В общем, нехорошо должен чувствовать себя журналист.

      Игорю было тускло. Всё, в общем, понятно, утренний инцидент сложился с ночным в очевидную сумму. Убивать его, конечно, никто не собирается. Да и тяжкие телесные сомнительны. Просто первый сеанс прессинга. Не очень больно, но очень обидно. А петровские, однако, всё-таки раскачались. Но до чего ж примитивно! Начали бы уж, как водится, с телефона, с почтового ящика…

      Эх, чаю бы сейчас, сладкого, со смородиновым листом… и музыку, негромкое что-нибудь, доклассическое… лютню или волынку. А после – в сон, в простой человеческий сон… Увы – ночь, улица, фонарь, ублюдки. Он оглядел троицу карателей. Ну не бить же их, в самом деле? Не заслужили дырявки такой чести. Значит – волшебная сила искусства…

      Игорь открыто, дружелюбно улыбнулся, задержал дыхание – и нырнул в Озеро Третьей Тени. Оттуда, из мутной воды, фигурки дырявок казались голубовато-серыми пятнышками. Они ещё ничего не поняли, из них ещё сочилась бурая, с желтоватым отливом, радостная жестокость. Ладно,