Видел ли я инопланетян? К сожалению, нет. У меня не возникло даже жутковатого ощущения чьего-то присутствия в одном помещении со мной. Возможно, мой мозг не склонен к таким ярким образам. Однако я видел ряд крошечных лиц, проплывающих передо мной. Они напоминали головки из белого веджвудского фарфора, были только женскими, на темном фоне, и сменяли друг друга у меня на глазах. Это видение завораживало, хоть и было мимолетным[264].

      Не знаю точно, как меня характеризует то, что нервные ощущения, предназначенные для того, чтобы вызвать видения Бога, дали волю моим давним чувствам к девушкам. Впрочем, не у меня первого Бог смешался с мыслями о сексе поздно ночью[265].

      Казалось, что-то вцепилось в мою ногу и тянуло ее, сгибало, тащило вверх по стене. Мне казалось, что я вытянулась чуть ли не на половину расстояния до потолка.

      А потом возникли эмоции. Совершенно неожиданно, но живо и ярко, я вдруг ощутила гнев – не просто недовольство, а гнев явно того рода, при котором голова остается ясной, и ты переходишь к действиям, вот только предмет или объект для этих действий отсутствовал. По прошествии секунд десяти гнев улетучился, но вскоре сменился столь же внезапным приступом страха. Мне просто вдруг стало страшно без какой-либо определенной причины. Никогда в жизни я не испытывала таких острых ощущений в сочетании с полным отсутствием какой-либо причины для них. Я была почти готова оглядываться по сторонам, чтобы выяснить, кто это сделал[266].

      Те из нас, кто предпочитает видеть в жизни частицу тайны, слегка разочарованы. Немного освоившись в своем путешествии в мир разума, я почувствовал, что меня охватили опасения. Я – бывший приверженец епископальной церкви, цепляющийся за смутное ощущение божественного, однако я не в восторге от мысли, что моя остаточная вера в существование Всемогущего может подвергнуться клинической лоботомии в результате эксперимента Персингера. Действительно ли я хочу, чтобы Бог стал таким же объяснимым и предсказуемым,