Маяк с Драконом. Фант-реал. Татьяна Левченко
Читать онлайн книгу.
к любви, миру и согласию люди должны прийти сами.
Зачем спасать чужие миры
фант-реал
Прожить на пенсию инвалида, даже на две пенсии двух инвалидов в постсоветской «незалежной» державе – понятие из разряда фантастики.
И я делаю сувениры. В последнее время большой популярностью пользуются всевозможные парусники, вот я и делаю парусники. Делаю и делаю. Делаю и делаю… делаю и де…
После определённого количества готовых экземпляров я, сначала тихо, потом всё громче, всё выразительнее, начинаю их ненавидеть. Когда мне хочется сгрести их все в кучу и выбросить за окно, – я объявляю перерыв и убегаю с кухни от греха подальше.
Так и в этот день, я недаром отметила его: 28 июля 2004 года. Два часа дня. Жара. Крыса Ёлка тупо озирает из-за стекла аквариума пятнадцать ракушечных конструкций. Котёнок Мишка демонстративно разваливается на спине прямо под силиконовым пистолетом, который я ещё держу навесу, размышляя: вышвырнуть его, горячий, истекающий расплавленным силиконом, за бесполезно распахнутое на обе створки кухонное окно, или же таки мирно выключить и, осторожно отложив в сторону, покинуть поле конфликта.
Мишка решил этот вопрос однозначно: ухватив лапами шнур, он отнимает пистолет у меня, я инстинктивно выдёргиваю шнур из розетки… Конфликт улажен. Я удаляюсь в комнату.
В комнате Лёшка висит на телефоне. Я бреду к нему, конечно же, спотыкаясь о прислонённые к креслу трости. Я всегда о них спотыкаюсь. Я всё время о них забываю. Забываю о коляске, о рычаги которой постоянно стукаюсь, проходя мимо. Я забываю, что Лёшка инвалид.
Он мой муж. Он индивид. Он интеллектуал и опора семьи. При чём же здесь какие-то трости и коляска?!
– Машка звонила из Героевки. Вернётся…
…Больше всего это похоже на состояние глубокого опьянения. Нет, ну что здесь странного, если я знакома с подобным состоянием?! Вы не знакомы? Ой, да ну вас! Может, вы испытывали что-то другое, но у меня это так. Едва касаешься головой подушки, и…
Вот, только что нормально, совершенно свободно несла о чём-то ооочень разумную околесицу, а тут, – причём ведь в абсолютном сознании, ещё даже фиксируя это как бы со стороны! – в одно мгновение, начинаешь падать в глубокую-преглубокую пропасть (?) бездну (?) … Тьму, короче говоря. Падаешь и размышляешь: вот, говорят, при смерти в подобную бездну-тьму возносишься. А тут – падаешь. И какое-то подобие стен у этого «колодца» имеется: уносятся ввысь и мимо, не забывая при этом вращаться каждое – вокруг собственной оси, группами – вокруг некой общей оси, все вместе – спирально по «стенкам», и – мерцают, и – меняют спектральность, и – Бог знает, что ещё сотворяют, – сотни, тысячи, мириады радужных, цветных, ярких и сумрачных пятен.
У этой пропасти-тьмы оказывается, если не дно, то ощущение натяжения строп. Падение прекращается именно таким упругим толчком.
И тогда начинается вращение. Сперва, как и полагается, – влево, потом, слегка притормозив, – вправо, опять влево, вновь