Разумовский очнулся. Первой вставшей перед глазами картиной было интересное женское декольте, что в принципе малость успокоило мужчину. Видеть женское декольте гораздо приятнее, нежели какой-нибудь ужас из надуманных страхов. Декольте было от корсета. Парень поднял взгляд на саму обладательницу корсета, которая, как он заметил не сразу, довольно энергично и громко у него что-то спрашивала. Да так требовательно, что он и рад был бы уже ответить, лишь бы его перестали трясти.

      – Так! Это точно не со мной! Времени то уже сколько после перехода прошло! – выкрикнула жгучая брюнетка, глядя куда-то в сторону.

      – При чём тут с тобой-ни с тобой?! Я тебе просто сказал, что координаты твоей же параллели, и тоже из Сибири.

      Слова и звуки для Разумовского звучали как-то странно и по новому, но он понимал речь. Хотя сознание смутно подсказывало, что тут что-то не так

      – Э, чувак! Тебя как зовут? – брюнетка заговорила другими словами. Это совершенно точно был другой язык, отличающийся от первого. И этот второй был чистым русским.

      Константин стал соображать, где он и что вообще происходит. Он попытался ощутить своё тело. Тело было в норме. Руки и ноги двигались, голова на месте. Он лежит. Привстал и занял сидячее положение. Костя осознал, что внешней оболочки скафандра нет и он остался в одной резиновой поддёвке, что облипала его фигуру неприятным холодком.

      – Так! В северные вошла я, в южные – ну понятно кто, их выставили давно. В восточные – ога, в общем… В западные вошел Микель. Живёт себе, волчара… никого не трогает…

      – Кха… – фыркнул кто-то рядом, кого ещё не успел узрить Костя. Голос был мужской, молодой, но хрипловатый, словно прокуренный. – Как же… Не трогает… – хохотнул кто-то с явным намёком на любвеобильность трогающего всех позволяющих девушек оборотня.

      – Чувак! Ты откуда? – снова перешла на русский брюнетка с яркими голубыми глазами.

      – А это интересно… – заговорил очнувшийся от шока Костя на русском.

      – Че он бормочет? – спросил Хантер.

      Разумовский встал и посмотрел вокруг. Он лежал на диванчике в каком-то кабинете с огромным столом, притыкающимся к столику поменьше. Большие окна, какие-то закрытые шкафы. Похоже на рабочий кабинет.

      – Говорит, что интересно ему тут! – перевела испанка.

      – Это мутант? – уставился Разумовский на Хантера, что сидел на краю длинного стола и смачно дымил, покручивая мохнатыми ушами.

      – Кто? Он штоле? Неко то?

      – Неко? От японского «кошка»? А ты говоришь на русском? А почему у тебя испанский акцент? А на каком языке вы говорите между собой?